Апокалипсис и постапокалипсис в реальной жизни
Катастрофы, изменившие мир
Игроки привыкли к апокалипсису в видеоиграх – от серии Fallout до The Last of Us, чей сиквел выйдет 19 июня. А вот о наступлении реального апокалипсиса и «безвременья» после него – того самого «постапока» – мы редко задумываемся всерьез. Кажется, что это безгранично далеко. Хотя в истории человечества было и то, и другое – пусть и в «локальных» масштабах.
Раздор
Ядерные бомбы, зомби-мутанты, нашествие нечистой силы, загадочные вирусы – все это лишь причины апокалипсиса и декорации «постапока». Сеттинг отличает не то, что почти все умерли, а то, что этот факт полностью переворачивает привычное общество, ценности и принципы взаимодействия людей.
Один из надежных способов устроить подобное – разрушить большое и давно существующее государство, лучше всего, империю. Так случилось после падения СССР в Таджикистане – в республике началась кровавая гражданская война. Переходящая в фантасмагорические картины вроде атаки базы российских войск радикалами под наркотиками.
Радикалы зачатую творили вещи похуже, чем зомби в какой-нибудь тематической игре. Пытки, изнасилования, убийства ради развлечения были самым обычным делом. Мирное население жило в постоянном страхе – так, популярным средством запугивания было собрать с района несколько человек, увезти, казнить, а потом вернуть их тела в ужасном состоянии. Естественно, из Таджикистана рвались беженцы. Причем во все стороны, даже в соседний Афганистан – одну из беднейших стран мира, где все еще шла своя гражданская война.
Но все это удалось закончить относительно быстро. А когда империя существует не в глобальном мире, ее падение может отправить мир в сильнейший упадок на целые века. Римская империя, например, концентрировала ресурсы и рабочую силу, поддерживая в действии сложные системы вроде акведуков, питавших водой большие города.
Когда она вошла в эпоху упадка (а потом и пала), оказалось, что денег на поддержание таких важных сооружений ни у кого нет, и быт горожан отбросило на столетия назад.
Еще хуже оказалось то, что развал империи означал утрату порядка. Это означало не только возросшие шансы получить по голове или стать ограбленным – развал единого пространства на множество княжеств парализовал работу купцов. Империя давала понятные правила игры. Теперь их не стало – пошлины и риски возросли. Это отразилось на ценах по всему бывшему римскому пространству – они подскочили, как на батуте.
Упадок Рима затянулся почти на столетие, но все равно был ощутим для жителей – люди поколениями существовали в мире, в котором технический прогресс шел в обратную сторону, да и в целом становилось чем дальше, тем хуже. Это был растянутый во времени апокалипсис, но «постапок» стал еще хуже и длиннее – им оказались знаменитые Темные века Средневековья.
Мор
Правда, падение Западной Римской империи еще не означало полное погружение региона в пучины варварства. Оставалась Восточная, со столицей в Константинополе. Величия классического Рима византийцы, конечно, не смогли достичь, но прожить в кольце варваров и недружественных держав им удалось потрясающе долго – целую тысячу лет.
В VI веке, при императоре Юстиниане, византийцы сделали сильную попытку отобрать у варваров то, что осталось от Западной Римской империи. Война была ожесточенная – сам Рим переходил из рук в руки 6 раз. Но Юстиниана ждал его личный апокалипсис.
В 541 году началась большая эпидемия чумы. Люди начали массово умирать. Чуть не умер и сам император, но повезло выздороветь. Это, впрочем, стало небольшим утешением – на планах возвращения территорий Западного Рима теперь можно было ставить крест. Ведь на развитые империи вроде Византии чума влияла сильнее, чем на варваров.
Во-первых, она сильнее била по скученным поселениям. А Константинополь был одним из крупнейших городов мира: по некоторым оценкам, всего за время чумы в столице империи погибло 2/3 населения – чудовищная цифра!
Во-вторых, болезнь подрывала экономику, а это мешало готовить новые походы и отправлять в Италию ресурсы и людей для удержания завоеванного. И в-третьих, сила «цивилизованной» армии во многом состояла не в количестве солдат, а в умении воевать, которое достигалось долгими тренировками. Поэтому, когда у византийцев от чумы погибала половина гарнизона, это было не то же самое, что и у варваров – восполнение потерь у них занимало куда больше времени.
Пандемия, «обломавшая» византийцам реконкисту, конечно, была не единственной – мир сотрясало еще множество эпидемий, отдельные из которых порождали обстановку, напоминающую постапокалипсис. «Черная смерть» XIV века, например, уничтожила до половины населения Европы. Это не только породило ряд бунтов, погромов и войн, но и в итоге пересобрало экономическое мироустройство – пандемия не только уполовинила количество людей, но и резко подняла расценки на труд. Кстати, это удивительным образом повлияло на будущее Европы – сильный рабочий класс, который однажды навсегда изменит политическую и общественную картину всего мира, стал зарождаться именно во время постапокалиписиса.
Саранча
Свою лепту в апокалипсис могут добавить и вражеские завоеватели. Нравы армий вторжения, особенно если речь о сотнях и тысячах лет назад, грубы и жестоки. Все знают об эпохе монгольских завоеваний – множество государственных образований, от Руси до Хорезма, были сметены нахлынувшей, казалось бы, из ниоткуда войной. Широко известна жестокость крестоносцев, которые вырезали население захваченных в Святой Земле городов.
Но даже это меркло на фоне, казалось бы, парадоксальных случаев, когда идущая сражаться армия организованно грабила свои же территории. Это было на Тридцатилетней войне – там ареной столкновения множества европейских держав стала Священная Римская империя, где началась гражданская война.
Дело в том, что сама империя была лоскутным образованием – количество княжеств, курфюршеств и вольных городов исчислялось буквально сотнями. Каждая «мелочь» имела слишком много прав, чтобы Священную Римскую империю можно было назвать единым государством. Поэтому даже имперские военачальники, находясь на территории «своей стороны», безжалостно грабили ее ради снабжения армий потому, что не считали эти земли в полной мере своими.
Но если организованный грабеж держался в хоть каких-то рамках, то вышедшая из-под контроля армия была по-настоящему страшным делом. Это прочувствовал на себе богатый город Магдебург, взятый штурмом в мае 1631 года.
Армии XVII века обильно снабжались пивом – по несколько литров на человека в день. Надежно обеззараживать воду тогда еще не умели, и это была своеобразная страховка от дизентерии. Овладевшие городом имперские солдаты на радостях быстро осушили свой запас.
Дальше начался хаос – полупьяная армия полностью вышла из повиновения, и бросилась грабить город. Грабежи сопровождались массовыми изнасилованиями, убийствами и поджогами ради потехи. Часть солдат сгорела в подожженных ими же домах – некоторые были настолько пьяны, что перестали что-либо соображать.
Наутро оказалось, что большая часть города сгорела. Но вакханалия не закончилась – в каменных подвалах хранились сотни тысяч бутылок спиртного. Поэтому бесчинства продолжались еще три дня. Итог: от 30-тысячного населения Магдебурга осталась одна шестая – абсолютно без средств к существованию.
Полководцы, еще вчера бегавшие кругами с квадратными глазами в попытках остановить хаос, плюнули на все, и приняли соломоново решение. Мужчин записали в армию – несколько лет спустя они уже радостно участвовали в грабежах других взятых городов. А женщин – разграбление и пожары породили огромное количество вдов – выдали замуж за первых попавшихся солдат. После чего армия двинулась дальше.
Неудивительно, что при таком подходе спустя 30 лет тяжелой и безжалостной войны на территории империи можно было найти княжества, где оставалась одна пятидесятая довоенного населения. Вот чем не постапокалипсис?
Смерть с небес
К XX веку обычаи войны стали несколько куртуазнее. Но появились новые технические средства, не обещавшие городам ничего хорошего.
Самым страшным таким средством для мирного населения был самолет. Он окончательно стирал разницу между солдатом на фронте и обывателем в мирном городе. Отныне прифронтовыми становились даже города, находящиеся за сотни километров от сражающихся войск. Довоенные теоретики вроде придумавшего концепцию коврового бомбометания по жилым кварталам итальянского генерала Дуэ в средствах не стеснялись. Тот же итальянец, например, предлагал формулу бомбовой нагрузки: «треть фугасных бомб, чтобы причинять разрушения, треть зажигательных, чтобы порождать пожары, и треть химических, чтобы мешать их тушить».
Химическое оружие во Второй мировой, правда, применять не стали, но и массированных бомбардировок «зажигалками» хватило с лихвой. В особо удачных для экипажей бомбардировщиков случаях, когда получалось создать сразу много сильных пожаров, получался «Огненный смерч». Это было вызванное взаимодействием холодного и нагретого воздуха огненное торнадо, засасывающее в себя все на своем пути. Прятаться в бомбоубежищах от огненных смерчей было бесполезно – они бушевали достаточно долго, чтобы сидящие в бункерах успели погибнуть от удушья. Оставалось только одно – бежать из города как можно быстрее.
Описания таких смерчей со стороны выживших были фантасмагорическими. Один мужчина в Дрездене, который бомбили в феврале 1945 года, успел спрятаться. Но из окошка в подвале он видел, как убегавшую женщину с коляской как пушинку подхватило могучим потоком и с силой зашвырнуло в огонь. Согласитесь, звучит скорее как сценка из видеоигры о всякой мистике, а не как реальное событие из истории войн.
Результат таких бомбардировок был соответствующим – десятки и сотни тысяч трупов в каждом удачном налете. И локальный постапокалипсис во многих городах, которые навестила стратегическая авиация, ведь в военное время о создании для уцелевших хоть каких-то минимальных условий зачастую и не думали. В следующую большую войну, впрочем, будет еще хуже – вместо сотен бомбардировщиков мирные города навестят уже ядерные ракеты.
Несмотря на всю мрачность вышесказанного, можно сделать довольно оптимистичный вывод. Страх перед апокалиптичными сценариями слишком велик – что бы ни случилось на нашей планете, это скорее всего не будет концом человечества. Как видно, homo sapiens жил отнюдь не в тепличных условиях – то война, то мор, а то и маленький зомби-апокалипсис. И каждый раз получалось прийти в себя – даже Византия после Юстиниановой чумы, несмотря на давление варваров, прожила еще почти тысячу лет. Человечество накопило огромный опыт выживания в сложных ситуациях. Но лучше, конечно, лишний раз не испытывать судьбу.