Battlefield Portal: каким он был в реальности?
Всегда ли исход битвы зависит только от разницы в вооружении солдат?
Анонс нового режима для Battlefield 2042 – Portal – имеет все шансы перевернуть жанр Battlefield с ног на голову. Возможность конструировать собственные сражения, и, что самое главное, собирать на поле боя солдат разных эпох и вооружений – это круто. Натравить на роту вермахта отделение пехоты США из XXI века и танк «Абрамс»? Или группу спецназа с приборами ночного видения в темное время суток? Может получиться очень весело.
Тем более что превосходство в вооружении может как дать возможность победить, будучи в абсолютном меньшинстве, так и провалить все поставленные перед вами цели. Примеры этого читайте ниже, в нашем материале.
Вперед, за золотом!
Эра великих географических открытий и великих колониальных завоеваний изменила мир – Европа словно пробудилась от тысячелетней спячки Средневековья и бросилась устанавливать везде свои порядки. У всех колониальных процессов имелись схожие черты. Отправляющихся за океан или в неизведанные земли европейцев было ужасно мало, они несли с собой превосходящее местных оружие, и всеми ими повелевала жажда золота.
Самым ярким примером такой жажды были испанцы. С тех пор, как нанятый ими в конце XV века Колумб достиг Кубы и заложил основы большой колониальной империи, Испания из еще вчера только-только отбившего свои земли от мавров королевства стала мощнейшим игроком Европы. Не прошло и сотни лет, как ее владения можно было найти и на территории сегодняшних Бельгии и Голландии, в Южной Америке и на Филиппинах. Над этой империей действительно не заходило солнце – причем тогда, когда британцы еще и подумать не могли о своем будущем размахе.
Основы для этого могущества заложили конкистадоры – вожаки отрядов отчаянных храбрецов, завоевывавших новые американские земли. Десятки и сотни бойцов против тысяч и десятков тысяч индейцев. Испанцы выходили победителями из множества сражений и брали под контроль целые империи, прославившиеся своей суровостью и страстью к человеческим жертвоприношениям.
В Америке испанцы нашли золото и серебро – чрезвычайно важный для экономики Европы ресурс. Драгоценные металлы представляли собой универсальное платежное средство, относительно компактное и не портившееся от времени и условий хранения. Серебро ускоряло товарообмен, упрощало торговлю – как это делают сегодня, например, пластиковые карты, – и в итоге заставляло экономику крутиться быстрее. Экономика Европы в Средневековье крутилась медленно, потому что серьезные источники драгметаллов были лишь на мусульманском Востоке. Но с завоеваниями конкистадоров все изменилось, и уже через несколько сотен лет именно Европа правила остальным миром и делила его на кусочки.
Другой стороной этой волны европейской экспансии стало покорение русскими Сибири. Только золота и серебра тут не нашлось, зато обнаружилась пушнина. Это был не такой идеальный вариант, как драгметаллы, но шкурки соболей тоже подходили неплохо. Товар пользовался устойчивым спросом и имел умеренные (по сравнению с хлебом, лесом и пенькой) вес и размеры на единицу стоимости.
Покорение Сибири началось с активной обороны против набегов Сибирского ханства. Нанятые пермскими купцами Строгановыми для охраны солеварен казаки Ермака решили не сидеть в гарнизонах, а отправиться в набег на столицу противника. В итоге ханство оказалось слабее, чем виделось из России, и его удалось легко ликвидировать. На завоеванные земли пришли промысловики, принявшиеся добывать драгоценного соболя. А казаки и просто охочие до приключений и обогащения люди сбивались в небольшие ватаги и шли дальше на восток, в поисках пушнины и новых племен, которых можно было обложить данью.
В итоге еще до середины XVII века они дошли до Тихого океана. Сцепились с маньчжурским Китаем на Амуре. Окутали Сибирь и Дальний Восток сетью острогов – деревянных крепостей. И, как и испанцы на Американском континенте, установили свою власть на новых землях.
Впрочем, хотя и русские, и испанцы обладали преимуществом в вооружении, решающую роль сыграло вовсе не это. Огнестрельное оружие, пушки, доспехи – все это, конечно, было в определенных количествах и у индейцев, и у туземцев Сибири, все это можно было купить. И как ни крути, пришедших на дикие и недружелюбные земли сорвиголов все равно было в десятки раз меньше. Даже европейская дисциплина боя, уступавшая профессиональным армиям, но превосходящая туземцев, не помогла бы против десятикратного превосходства в числе.
У русских и испанцев имелся один важный прием, который определил все, – дипломатия. Все дело в том, что обе стороны были что в Америке, что в Сибири пришельцами. Пришельцами очень крутыми на нрав и отлично вооруженными. А это значило, что они не были глубоко завязаны в местных делах. Говоря геймерским языком, завоеватели были «имбой», которая ломала баланс в пользу того, кто ее привлечет на свою сторону.
Конечно, такой союз мог быть только подчиненным – примкнувшие к русским или испанцам местные навсегда прощались с независимостью и становились данниками. Но туземцы и без этого крайне редко образовывали сильные государства, а племена всегда и без этого от чего-то зависели. Так почему бы не извлечь из этой зависимости пользу, расправившись со своими старыми врагами и отхватив себе их имущество, земли и женщин? Платить дань все равно кому бы-нибудь да пришлось.
Поэтому что русские, что испанцы пользовались не сколько своим превосходством в технике и организации боя, сколько привлечением на свою сторону местных племен. А уже потом система острогов, крепостей и гарнизонов держала покоренных под контролем.
Отсталая империя против прокачанных повстанцев
Буры – это потомки голландских, французских и немецких колонистов, поселившихся в южной части Африки еще в XVII веке. Это были простые и крепкие люди, которым хотелось, в основном, одного – чтобы европейские власти оставили уже их в покое и дали жить свободно, подальше от лишних налогов, законов и толстосумов, которые стремятся разорить трудолюбивого крестьянина и скупить его землю по дешевке.
Но старая напасть шла за бурами и в Африку. Основанная ими Капская колония попала в руки англичан, и те стали устанавливать свои порядки. Например, они в начале второй четверти XIX века отменили рабство. Причем обставили процесс весьма унизительно для буров – фермер теоретически должен был получить компенсацию от империи за каждого освобожденного раба, но цены были смешными, а за деньгами пришлось бы ехать в Лондон. Поэтому буры плюнули на все и отправились в Великий трек – большое путешествие вглубь черного континента, подальше от англичан.
На пути им встречались воинственные племена – не добрые и несмышленые дикари вроде Пятницы Робинзона Крузо, а агрессивные и безжалостные воинские объединения. Они нападали на буров, но те успешно отбивали все атаки. Позднее эти же самые племена будут временами крепко бить британские отряды в 1870-е, но тут они пасовали перед бурскими всадниками – ведь те прикрывали повозки, в которых находились их жены и дети.
Буры завоевали себе столько земли, что хватило аж на две республики – Оранжевую и Трансвааль. На свою беду, на новых землях нашлись богатейшие залежи золота. Едва об этом прознали британцы, как вновь коршунами набросились на молодые государства. В начале 1880-х случилась война, в которой отряды англичан больно получили по носу.
Тогда империя решила прикрыться ширмой демократии. К бурам хлынул поток рабочих из Капской колонии. Они были самых разных национальностей, и все хотели бы видеть молодые республики частью Британской империи. Просто потому, что тогда бы у них появились избирательные права, в которых им отказывали буры, боявшиеся, что их страной начнут руководить культурно чуждые пришельцы. Британцы развернули пропагандистскую кампанию об ущемлении прав и принялись давить на буров, явно готовя почву для уже серьезного, масштабного вторжения. Но те, будучи верными своему решительному характеру, не стали дожидаться неминуемого и ударили сами. В сентябре 1899 года стартовала новая Англо-бурская война.
И началась она с парадоксальных вещей. Буры британские поползновения отлично понимали, и свою свободу ценили очень дорого. Поэтому деньги, полученные с эксплуатации приисков, пустили не на роскошные дворцы и даже не в оборот, а на покупку самого современного оружия. При этом сами буры были отличными солдатами, не позволявшими воинской гордыне затуманить разум. Они впитывали все новейшие тактические приемы и труды по военному делу.
Британцы же в какой-то мере были успокоены своими размерами и могуществом, и о немедленном перевооружении не думали. Поэтому оказалось, что визитной карточки британцев в Южной Африке – пулеметов «Максим» – у буров оказалось больше. А еще у них были отличные магазинные винтовки Маузера, 37-мм автопушки «пом-пом» и дорогущая современная артиллерия, которая наголову превосходила британскую.
Вооруженные до зубов буры отлично сочетали конную мобильность и способность быстро зарываться в землю. Когда британцам надо было куда-то пройти, перед ними вмиг могла вырасти линия прикрытых колючей проволокой траншей, ощетинившихся пулеметами и скорострельными, по меркам эпохи, винтовками. А из-за этих неприступных позиций метко били неуязвимые пушки. Когда же британцы, успев умыться кровью, концентрировали для удара достаточные силы, чтобы пробить оборону, буры прыгали на коней, цепляли к повозкам свою артиллерию и стремглав уносились. Чтобы потом появиться в каком-нибудь слабом месте где-нибудь на другом участке и нанести там еще один удар, который дорого обойдется.
Отстававшие в вооружении британцы в итоге смогли напрячь свои безграничные ресурсы и поделить все бурские республики на контролируемые сектора. Партизанская война тоже стала невозможна – англичане просто изобрели концлагеря, куда и согнали все мирное бурское население. Поддержать отряды было некому, и итоге они сдались на милость британцев.
Как видно, у буров было и технологическое превосходство, и умение, и упорство – им явно было за что сражаться против ненавистных англичан. Но противник в итоге смог их задавить тотальным превосходством в ресурсах и безжалостной, но эффективной тактикой. Что и позволило ему в итоге выиграть войну.
Джунгли и рис
Еще один яркий пример отсталости одной из противостоящих сторон от другой – это Вьетнамская война. Вернее, вьетнамские войны – потому что в XX веке партизаны этой небольшой, скрытой под покровом джунглей страны поочередно прогоняли со своей земли японцев, французов и китайцев. И уступали в техническом отношении почти всем и почти во всем.
Вьетнамская стратегия была в том, чтобы ослабить противника годами партизанской войны и нанести уже открытый удар тогда, когда тот совсем захиреет. Благо, джунгли позволяли наносить удары из ниоткуда и растворяться в никуда. А когда противник жег леса или уничтожал их дефолиантами, вьетнамские партизаны зарывались в землю, создавая целые подземные города на зависть всем шахтам и пещерам из Skyrim вместе взятым.
Самой сильной вьетнамской чертой была способность приспосабливаться. Техническое превосходство противника больно било по ним, но чаще всего только в первый раз. Французы повергли вьетнамцев в шок, сбросив парашютный десант и разгромив вражескую базу, но в будущем заставать партизан врасплох уже не получалось. Американцы впервые массово применили вертолеты для переброски сил. Тот же шок, стадия принятия, организационные выводы, – и вот уже партизаны меняют свою тактику и под это.
Решения чаще всего находились ассиметричные – дешевые по исполнению, но эффективные. Американцы, например, создали анализатор мочи и пота – устройство под названием People Sniffer. Этот «Нюхач» создавал серьезные проблемы, позволяя примерно вычислять местонахождение крупных отрядов в невидимых с воздуха джунглях. Но вьетнамцы нашли простое и элегантное решение – просто стали отправлять отдельные группы партизан с ведрами мочи, чтобы развешивать те на деревьях в пустых квадратах. Вертолет с устройством ловил ложный след, американцы теряли время, а партизаны ускользали.
Вьетнамцы, конечно, не были совсем «дикими» партизанами. Им помогал Советский Союз, поставляя технику, вооружение, помогая наладить промышленность в Северном Вьетнаме, который получил независимость после победы над французами. МиГи и установки ПВО не дали американцам совсем уж безнаказанно летать везде, где захочется, что не позволяло вбомбить базы противника в «каменный век». Но основную работу «на земле» вьетнамцы сделали сами.
Причем им удалось (во многом неожиданно для себя) ударить американцев в самое больное место. Вооруженные силы США были несопоставимо богаче, техника была наголову лучше. Средний американский солдат стрелял и воевал в разы лучше среднего вьетнамца просто потому, что у американцев было больше патронов, топлива, доступных часов на стрельбищах и полигонах. Потери были несопоставимы. Американцы не проиграли во Вьетнаме ни одного крупного сражения. Но при этом все равно были биты.
Все дело в том, что, метя в солдат на поля боя, вьетнамцы попали в куда более чувствительное место – в политически-общественную жизнь Соединенных Штатов. Либерализация общественной жизни, специфические культурные выверты вроде движения хиппи и улучшение качества жизни делали общества самых развитых стран крайне чувствительным к потерям.
За всю Вьетнамскую войну американцы потеряли около 50 тысяч человек – в десять раз меньше, чем во Вторую мировую, такую же далекую от родных берегов. Но мироощущение людей уже было совсем другим – то, что раньше не вызывало бы особого внимания, теперь порождало бурное возмущение. Причем эта особенность не была свойственна только американцам – в 80-е СССР напорется на те же грабли в Афганистане.
В результате наголову уступающие в вооружении и умении вести прямой бой вьетнамцы вывели из строя боевой дух американского общества в самих США. Война была крайне непопулярной, и с каждым годом у американцев появлялось все больше причин ее завершить, толком ничего не добившись. Так оно в итоге и произошло – Соединенные Штаты ушли из Вьетнама, оставив страну коммунистам.
Техническое превосходство на войне – это очень важная штука. Но отнюдь не гарантирующая победу сама по себе. Выше были приведены три ярких примера, когда победа была вырвана или не из-за разницы в техническом отношении, или даже вопреки ему. Все, как и в режиме Battlefield Portal – фантастическому по внешней оболочке, но вполне реалистичному по внутреннему наполнению.