Как изменился Дикий Запад к началу Red Dead Redemption 2

Прощание с легендарными трапперами, бандитами из вестернов и бизонами

26 октября вышел приключенческий боевик Red Dead Redemption 2. Он показывает Америку конца эпохи Дикого Запада, когда страна менялась на глазах, и мир стремительно переставал быть прежним. О том, как именно это происходило, расскажет наш материал.

После гражданской войны, завершившейся в 1865 году, в Америке начался стремительный рост городов. В страну потянулись новые толпы переселенцев: в Нью-Йорке, Чикаго и Детройте тех лет 80% населения составляли мигранты и их потомки в первом поколении. Хотя многие оставались на хорошо освоенном восточном побережье, толпы людей хлынули вглубь страны, стремительно заселяя еще недавно безлюдные равнины. Вместе с людьми на запад шли огромные стада скота: тут было мало пригодных для земледелия мест, зато с пастбищами дела обстояли отлично.



Чуть ли не ключевую роль в этом великом расселении сыграли железные дороги, хотя со строительством первой трансконтинентальной дороги было связано немало мрачных историй. Ее возвели тысячи наемных китайцев и ирландцев: они работали за гроши и умирали от тяжелых условий как мухи. Многих мелких фермеров и индейцев силой вынудили покинуть обжитые места, чтобы проложить на их землях пути, а уж о финансовых махинациях и говорить нечего — взятки за перенос маршрута так, чтобы очередная станция оказалась поближе к тому или иному городку, были обычным делом.

Дух индивидуализма быстро выветривался: в американской экономике всем начали заправлять крупные корпорации. Отрасли одна за другой переходили в руки коммерческих империй — металлургия, транспорт, нефть, золото. Одиночкам и небольшим группам авантюристов оставалось все меньше места.



Вместе с затерянными среди пустошей городками в прошлое отходили и свободные индейские территории. Весь XIX век колонисты вытесняли аборигенов с их земель. Иногда они находили общий язык (например, ружья индейцы выторговывали как раз у поселенцев), но и враждовали тоже немало. Как белые нападали на местных, так и индейские племена нередко совершали набеги на поселения иммигрантов, стремясь захватить побольше ценностей и пленных. Последних иной раз брали в племя, так что существовало даже такое странное явление, как негры-команчи.

Однако индейцы имели одно очевидное слабое место. Равнинные племена полностью зависели от бизонов. Бизонье мясо было основой рациона, а туша шла в дело целиком. Из шкур изготовляли жилища и одежду, из копыт, костей и рогов — инструменты и оружие. Без огромных бизоньих стад индейцев просто не существовало. Белые подходили к вопросу куда проще — им было достаточно одной лишь шкуры. Переселенцы истребляли бизонов десятками и сотнями тысяч. Это приносило охотникам прибыль, а власти после уничтожения бизоньих стад в своей области могли не волноваться по поводу индейцев: те оказывались в полной зависимости от продовольствия, выдаваемого администрацией. К тому же, отстрел бизонов поощряли владельцы железных дорог. Дело в том, что мигрирующие стада блокировали пути. Пассажирам разрешалось отстреливать бизонов из окон, существовали даже рейсы-сафари. Так что участь вида была решена: отстрел бизонов в Америке достиг колоссального размаха.



К 1889 году бизоны были почти истреблены, из десятков миллионов животных осталось всего две-три сотни. Свободные индейские племена некоторое время надеялись на чудо и возвращение бизоньих стад, но чуда не происходило. Многие переходили на службу к белым. Самый знаменитый из индейских вождей — Сидящий Бык — был убит именно индейцем-полицейским по имени Красный Томагавк. Последнее крупное столкновение переселенцев и аборигенов — в декабре 1890 года у ручья Вундед Ни — было уже резней полузамерзших и оголодавших индейцев. С тех пор племена были окончательно вытеснены в резервации.

Задолго до встреч с солдатами и истребителями бизонов пути индейцев пересеклись с другими знаковыми персонажами фронтира — трапперами. Охотники-одиночки часто были первыми, кто проникал в новую область. Местные относились к ним без особой теплоты: авантюристы претендовали на те же ресурсы. Так что обычной поговоркой в среде трапперов было пожелание «приглядывать за волосами». Имелось в виду, что с неосторожного быстро снимут скальп. Трапперы действовали в основном в районе Скалистых гор, где добывали пушнину, ставя на зверя капканы. Хотя они постоянно вступали в стычки с местными жителями, среди них хватало собственных индейцев и метисов, а многие были женаты на индианках. Появился даже феномен «белых индейцев», принявших обычаи и образ жизни племен — чаще всего это были именно трапперы.

Нормальные отношения у них были далеко не со всеми племенами. Скажем, Черноногие с севера Штатов ненавидели трапперов, и на переговорах соглашались на создание торговых постов, но не на охотничий промысел в своих владениях. Каждый год на их землях гибло по 40-50 вольных охотников. Однако предприимчивые трапперы проникали все глубже внутрь континента. В качестве проводников и разведчиков эти люди были незаменимы, а их экспедиции часто оказывались авантюрами на грани разумного — они сплавлялись по бурным рекам на хлипких плотах, пробирались в совершенно неведомые края и ставили первые форты и лагеря на новых землях. Кстати, трапперы в отличие от пиратов действительно создавали множество кладов. В них обычно лежали меха, которые охотник по какой-то причине не смог унести. Был у трапперов и свой жаргон. Так, начальник отряда назывался у них партизаном, а друг друга они именовали бобрами или… ниггерами. Впрочем, посторонние чаще называли их горцами.



Это занятие было крайне рискованным — пожалуй, только бандиты погибали в среднем быстрее. Известен случай, когда раненный медведем траппер Хью Гласс прополз 250 миль до человеческого жилья (эту историю экранизировали в фильме «Выживший» с Ди Каприо). Позднее он снова пошел в экспедицию, был ограблен индейцами, и уже будучи здоровым, но не имея ничего кроме ножа, прошагал 400 миль до ближайшего форта. В общем, выживали на такой работе сильнейшие. Однако те, кто ухитрялся дожить до седин, имели впечатляющую биографию. Так, Сет Кинман, один из последних великих трапперов, как считается, добыл за свою жизнь около 800 гризли. Он неплохо закончил жизнь — владельцем отеля и бара, буквально набитого его трофеями. Даже стулья были сделаны из медвежьих шкур и лосиных рогов.

К концу XIX века, как и большинство других героев Дикого Запада, трапперы сошли со сцены. Зато никуда не делись антигерои — бандиты. Первые классические ограбления банков — конными отрядами, днем, со стрельбой — начали совершать офицеры южан во время и сразу после гражданской войны. Эти налетчики — вроде Баннетта Янга и братьев Джеймс — не считали себя уголовниками: на их взгляд, они мстили ненавистным северянам. Благо братья Джеймс пошли в грабители банков прямо из партизанского отряда южан. Робингудами они не были, но некоторый романтизм был им не чужд. Скажем, один из братьев Джеймс при налете на банки и поезда любил декламировать Шекспира, да и вся их банда состояла из неплохо образованных людей, которые при ограблениях вели себя даже галантно, если им не оказывали сопротивления.

Любопытно, что жертвы платили им тем же — как-то раз ограбленный священник предложил помолиться за них. А еще один пострадавший и вовсе предложил гангстерам выпить с ним. Поразительно, но приключениям этой банды положили конец не солдаты, полицейские или агенты Пинкертона. Решающий удар бывшим партизанам нанесли обитатели тихого городка Нортфилд, затерянного в лесах Миннесоты. Увидев у дверей местного банка подозрительных вооруженных типов (те ждали, когда их товарищи вынудят кассиров открыть сейф и заберут все ценности), горожане заподозрили неладное, подняли тревогу и открыли огонь по налетчикам. Перестрелка сделала бы честь любому вестерну: двое преступников были убиты, остальные еле унесли ноги. Спустя две недели их арестовали, сбежать удалось только Фрэнку и Джесси Джеймсу. Фрэнк со временем отошел от дел, а Джесси сколотил новую банду и продолжил грабить. Его убил подельник Роберт Форд — впоследствии, получив помилование от правительства, он разъезжал по стране с шоу, в котором инсценировал убийство Джесси.



Но и без братьев Джеймс в США хватало бандитов. Скажем, в 1890-е Запад терроризировала банда Дулина. Билл Дулин вел классическую жизнь преступника из вестерна. Он начал с перестрелки с ковбоями из-за бочонка виски, и быстро переключился на поезда и банки. В его группу входили остатки банды Далтонов, и с ними Дулин сумел устроить впечатляющую одиссею. В полном соответствии с законами жанра его чуть не скрутили в салуне в Оклахоме, где бандиты расслаблялись после налета. В стенах салуна осталось 170 пулевых пробоин, полицейские перестреляли десяток мирных граждан, но Дулин удрал. Когда его все-таки удалось схватить, он дважды пытался бежать: сперва неудачно — через подкоп, а затем после оглашения приговора — успешно. Дулин схватил тюремщика прямо сквозь решетку, отобрал ключи и револьвер, выпустил товарищей и удрал сам. Вскоре федеральные маршалы устроили ему ночную засаду и убили.

Последний великий бандит Дикого Запада Генри Старр предпочитал автомобиль лошади, и был помилован президентом Теодором Рузвельтом именно в качестве живой легенды ушедшей эпохи. Он погиб, пытаясь ограбить очередной банк, всего за несколько лет до того, как Америку наводнили бутлегеры и итальянские гангстеры времен Сухого закона.

Экономическая депрессия 1893 года, вызванная обвалом акций железнодорожных компаний, захват Гавайских островов и испаноамериканская война, в результате которой США получила Кубу, Филиппины и Пуэрто-Рико, — все это произошло уже после того, как Дикий Запад перестал существовать как культурное явление. В 1890 году, как показала перепись населения, когда-то существовавшая граница между заселенными и незаселенными территориями (так называемый фронтир) практически исчезла. Более века американцы привыкли жить в мире, где всегда оставались огромные неосвоенные пространства, которые предстояло покорить, застроить фермами, приисками, опутать железными дорогами. Но к концу XIX века эпоха ковбоев, золотоискателей и вольных охотников отошла в прошлое, в область легенд и преданий.