Могла ли Вторая мировая завершиться иначе?
Разбираем несколько альтернативно-исторических сценариев
Альтернативная история всегда была популярным сеттингом для видеоигр. И особенно сценаристы любят альтернативную Вторую мировую. Вот и авторы новой Call of Duty, по слухам, тоже хотят обратиться к этой теме и показать, что бы случилось, не закончись война в 1945-м.
Но могла ли в реальности Вторая мировая завершиться иначе, чем написано в учебниках истории? Историк Евгений Норин подготовил сразу три гипотетических сценария, когда история могла пойти по совершенно другому пути. Любой из них легко ложится в основу игры.
Если тексту вы предпочитаете видео, посмотрите этот ролик
Если бы СССР, Франция и Британия договорились в 1939 году о союзе
21 августа 1939 года. Многомесячные переговоры между представителями СССР, Франции и Британии наконец-то завершаются прорывом. Три страны обязались совместно ответить в том случае, если Германия нападет на Польшу. Интересно, что сами поляки соглашение так и не подписали, но на их мнение всем было плевать. СССР и Франция были обеспокоены военной мощью и политическими амбициями Германии, а в Великобритании понимали, что если Европа отойдет к немцам, то отсидеться за проливом не получится.
Поэтому уже 3 сентября, когда немцы вели яростные бои в Польше, в СССР началась мобилизация. 17 числа красноармейцы вступили в западные Белоруссию и Украину. В тот же день последовало официальное объявление войны Германии и создание Антигитлеровской коалиции. Возмущенные ноты польского правительства Лондон, Париж и Москва просто игнорировали.
Война началась не слишком уверенно. Ни одна армия не была к ней готова. На Западном фронте шла позиционная возня с редкими перестрелками, но и на востоке не удавалось развить настоящее наступление. Хоть Красная армия и оказалась намного сильнее, чем ожидали немцы, быстро переломить ситуацию ей не удалось. Обе стороны увязли в позиционной войне примерно на линии Буга.
Однако воевать на два фронта всегда сложнее, поэтому немцы постепенно начали сдавать. Попытка наступать на Париж весной 1940 года закончилась только захватом Голландии и Бельгии. После этого пришлось срочно перебрасывать танковые дивизии на восток, где Красная армия продвигалась в Восточной Пруссии и Польше. Эти наступления провалились, как и попытка союзников освободить Бельгию.
Кровавые безрезультатные сражения воскрешали в памяти худшие образцы Первой мировой войны… но в этот раз возможности противников были несопоставимы. СССР, Британия и Франция быстро переводили свою промышленность на военные рельсы. На фронт безостановочно шла техника и все новые и новые дивизии. Уже к концу 1940 года стало ясно, что Гитлер попал в ту же ловушку, что и Кайзер до него. Но на этот раз военная элита не собиралась дожидаться катастрофы. Заговоры против фюрера не обсуждали разве что на заседаниях генерального штаба. Продержаться хотя бы столько же, сколько удалось империи Кайзера в Первую мировую, государству нацистов не светило...
Катастрофа. Если бы Гитлер смог взять Москву
Пожалуй, самая сложная задача для историка — придумать реалистичный сценарий победы нацистов во Второй мировой. В художественных произведениях почти всегда гениальные планы уничтожения союзных армий строятся на том, что немцы умеют воевать без снабжения, а их противник слепой, глухой, да еще и немного туповат. В реальности нацисты ввязались в авантюру, выиграть в которой малореально.
Но шансы все-таки были. И решалась судьба Второй мировой, конечно, на Восточном фронте. Немецкое наступление здесь пошло не по плану с первых же недель. Русские отчаянно сопротивлялись, бросая в бой одну дивизию за другой. Немцы несли потери и все больше и больше выбивались из графика наступления.
Особенно неприятной была «Припятская проблема». Между Белоруссией и Украиной пролегают огромные болота. Опираясь на них, советская 5-я армия раз за разом била во фланг немецкой группы «Юг», не позволяя наступать на Киев всеми силами. На борьбу с засевшими в болотах войсками бросались все новые дивизии вермахта, но тщетно. В конце концов, на проблему обратил внимание сам Гитлер. Он потребовал выделить войска из группы армий «Центр», которая готовилась к битве за Москву.
Армейские корпуса развернулись на юг. Свою задачу они выполнили, и вскоре разразилась одна из самых страшных военных катастроф нашей страны – окружение под Киевом. Однако эти бои шли до конца сентября, а когда немцы вернулись к Москве, там их встречали подготовленные резервные армии. Взять столицу не удалось.
Тогда, в августе 41-го, измотанные боями красноармейцы, защищавшие Припятские болота, заставили вермахт убивать именно себя. И тем самым они подарили стране время. Но ничего этого могло не быть, если бы нервы немецкого диктатора оказались крепче.
21 августа 1941 года. Гитлер издает секретный приказ о наступлении группы армий «Центр» на Москву. Операция «Тайфун» начинается всего через четыре дня. Советские войска едва оправились от тяжелейшего Смоленского сражения, к тому же, крупные силы продолжают вести борьбу за Ельнинский выступ. Эти войска оказываются как раз между двумя немецкими группировками, наступавшими на Сычевку с северо-запада и на Гжатск и Медынь с юго-запада. Слабая полевая оборона рушится и группа армий «Центр» устремляется к Москве. 27 августа основные силы Красной армии между Брянском и Вязьмой оказываются в окружении.
Конечно, советские военачальники не собирались покорно ждать своей участи. 26 августа штаб Юго-Западного фронта получает секретную директиву Ставки ВГК. Не позднее 1 сентября требуется начать наступление на север, в тыл немецким ударным группам. На бумаге фронт располагал внушительными силами. Но в реальности войска здесь подвергались постоянным атакам с запада и юга, и выделить для контрнаступления удалось лишь небольшие силы. Гомельская наступательная операция Юго-Западного фронта доставила немало неприятных минут командованию группы армий «Центр». Командующий группой армий фон Бок заявил, что «само наше существование поставлено на карту, о дальнейшем проведении «Тайфуна» не может быть и речи». Однако паника была пресечена начальником генштаба Гальдером, убедившим как Гитлера, так и фон Бока в необходимости риска.
Наступление Юго-Западного фронта быстро застопорилось, а вскоре советским войскам здесь и вовсе пришлось отступить под нажимом немецкой группы армий «Юг». А в это время танки вермахта продолжали наступление к главной цели. Стремясь защитить Москву, ставка, не задумываясь, бросала в бой немногочисленные резервы. Так, срочно перебросили под Волоколамск уже направленную было под Новгород дивизию Панфилова.
Но резервов было мало, а формирование 85 новых стрелковых дивизий должно было закончиться лишь осенью.
К концу сентября 1941 года немцы оставили за спиной Волоколамск и вышли на подступы к Туле и Москве. Вермахт также понес большие потери, поэтому об охвате окружении советской столицы не шло и речи. Но к октябрю 3-я танковая группа Германа Гота завязала бои непосредственно на улицах Москвы. На глазах всего мира разворачивалась грандиозная трагедия гибели мегаполиса. Бомбардировки и уличные бои парализовали эвакуацию мирного населения, основные промышленные предприятия превратились в поле боя, а формируемые на месте батальоны ополчения один за другим сгорали в битве на улицах столицы.
Это, впрочем, еще был не конец. Москву не удалось захватить полностью, а осенняя распутица замедлила продвижение немецких войск. Но осенью 41-го столица перестала существовать как промышленный и транспортный центр. Экономика и логистика Советского Союза получили сокрушительный удар. Зимнее контрнаступление позволило вернуть часть утраченной территории, однако бои в Москве и Туле сожгли последние резервы Красной армии. Весной немцы продолжили наступление, зачистили Украину и окончательно завладели руинами столицы. Советский союз пытался отбиваться, но его сил было уже недостаточно, чтобы нарушить планы Гитлера.
Потеря Москвы оказалась и серьезным политическим ударом. В войну на стороне Оси вступила Турция, что облегчило наступление на Ближнем Востоке. Африканский корпус Роммеля теперь стал лишь одним из участников грандиозного похода вермахта к азиатским владениям Британии. К 1943 году нанести Рейху поражение на суше стало просто некому. Красная армия продолжала отчаянное сопротивление восточнее Волги, но уже не могла и мечтать о возвращении утраченного. О высадке союзников в Нормандии также никто и не думал. При тех резервах, которые освободились у немцев, это было самоубийством.
Конечно, Рейх с его порочной организацией экономики и необходимостью держать в страхе покоренные территории был обречен в исторической перспективе. Однако ближайшие десятилетия становились для Европы временем Гитлера.
Если бы Вторая мировая переросла в Третью
Весной 45-го казалось, что на планете вот-вот установится прочный мир. Германия лежала в руинах, Япония агонизировала. Но уже тогда контуры будущей Холодной войны проступали из тумана истории. А недавно были рассекречены документы о планах превратить ее в горячую.
У СССР и западных союзников хватало претензий друг к другу. Делились сферы влияния в Европе. Во Франции и Италии по-прежнему действовали левые партизаны, сводившие счеты с коллаборационистами. В советской зоне влияния продолжались бои с польскими, прибалтийскими и украинскими вооруженными отрядами. Президент США Франклин Рузвельт, чей дипломатичный подход к улаживанию конфликтов ценили и Сталин, и Черчилль, уже умер, а новый президент Трумэн был сторонником более жесткой линии.
На этом фоне британский Объединенный штаб планирования подготовил операцию против недавних союзников. Предполагалось провести молниеносную кампанию, в ходе которой измученная боями Красная армия будет выбита из Европы, а руководство союзников сможет навязать СССР свою волю.
В июне 1945 года разведка союзников фиксирует рост военной активности в советской зоне оккупации. Добиться внезапности не удалось. У Кремля хватало агентов на западе, да и переброска союзниками значительных войск не прошла незамеченной. В СССР не строили иллюзий по поводу того, что произойдет в ближайшие недели, но были полны решимости не дать повториться событиям лета 1941 года.
1 июля едва отошедшая от предыдущей большой войны Европа была разбужена новостями о том, что британцы и американцы начали боевые действия против СССР. Союзники развили наступление на двух направлениях – через Штеттин в северную Польшу и через Коттбус и Лейпциг в Силезию. Задачей первого этапа операции был прорыв к Одеру.
План короткой малокровной операции полетел в мусорную корзину практически сразу. В воздухе развернулось грандиозное сражение, и в первые дни преимущество выглядело неочевидным у обеих сторон. У Балтики советская 70-я армия, истекая кровью, сдерживала английские войска восточнее Висмара. Русские без колебаний бросали в бой свежие танковые бригады, подпирая несущую тяжелые потери пехоту.
Но самые драматичные события развивались в районе Лейпцига. Развернувшейся здесь битве уцелевшие солдаты 3-й армии США дали название «три адские недели». Джордж Паттон, самый жесткий и агрессивный танковый командир союзников, сумел добиться прорыва в первые же дни. Оборона, строившаяся русскими несколько недель, была пробита вчистую, и «Шерманы» рванулись в брешь. Американцы показали истинную свирепость натиска. Например, один из полков наступал ночью прямо через минное поле. Однако маршал Конев располагал куда более мощными резервами, чем немцы под Фалезом или в Сааре. Когда американцы, как казалось, были уже совсем близки к успеху, с юга под основание прорыва ударили 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, мигом развернув события в свою сторону.
Свои сражения шли и в Вашингтоне с Лондоном, где Черчилль и Трумэн из последних сил пытались победить не только коммунистов, но и собственных избирателей. Более непопулярную войну было невозможно придумать. Поток гробов, идущих в Америку и Британию, вызывал ярость не столько по адресу Советов, сколько в сторону собственных правительств.
В итоге в Британии консерваторы во главе с Черчиллем с оглушительным треском проиграли парламентские выборы. Правительство Клемента Эттли было полно решимости покончить с «войной-недоразумением». Американцы, которые с самого начала относились к новой войне более скептически, также поддержали переговоры. И хоть Сталин и был в ярости от вероломства союзников, но он прекрасно понимал, что СССР не готов к длительной войне. Вероятно, на длинной дистанции союзники вышли бы победителями. Слишком несопоставимы были возможности промышленности, а людские ресурсы Запада не были подорваны. Но это была бы победа слишком дорогой ценой.
Буквально за два дня до подписания перемирия, выходя из окружения под Лейпцигом, погиб Джордж Паттон. Нужно отдать должное этому человеку. Он выдержал стиль до конца и умер, лично пытаясь подбить ИС-2 из базуки. Впрочем, это не имело уже никакого значения – 26 июля в Торгау были подписаны предварительные соглашения, определившие облик послевоенного мира. Недавним союзникам, ставшим врагами, пришлось заплатить за это почти полумиллионом жизней.
Интересно, что реальный план похожей операции носил название «Немыслимое». К счастью, фельдмаршал Брук, анализировавший перспективы ограниченной войны против СССР, смог доказать, что в данном случае название оправдывает себя. Он пояснил политикам, что быстрая победа действительно немыслима, а результаты тотальной войны просто невозможно предсказать. После этого о плане тихонечко позабыли.