Несгибаемые: зомби-апокалипсис в реальности
Русские казаки, французские легионеры, сирийские военные и их невозможные победы
Недавно вышла Call of Duty: Black Ops 4, в которой чуть ли не самым качественным и проработанным оказался кооперативный зомби-режим. Похожие режимы, где горстка игроков борется с огромной армией врагов, сейчас вообще в моде, хотя началась эта мода, конечно, не вчера. Достаточно вспомнить хотя бы «Орду» из Gears of War. Но такие истории с заведомо неравным противостоянием случаются и в жизни. Вот лишь несколько реальных сюжетов, герои которых бросили вызов гораздо более многочисленным противникам.
Зомби в пустыне
Толпы зомби идут в атаку по выжженной пустыне в полный рост, массово гибнут, но на их место встают новые орды кровожадных безумцев с пустыми глазами. Выжившие дерутся за остающийся у них клочок земли, и спасаются в самый последний момент. Это не синопсис какого-нибудь хоррора, это авиабаза Кувейрис к востоку от сирийского Алеппо.
Когда гражданская война в Сирии только началась, Кувейрис стал серьезной проблемой для отрядов, противостоявших армии Башара Асада: правительственная авиация постоянно летала бомбить их боевые порядки с этого аэродрома. Кроме самой базы в Кувейрисе находится летная школа, с техническим персоналом тоже не было проблем. Однако вскоре база превратилась в осажденную крепость, а курсанты-летчики взяли в руки оружие и воевали в качестве пехотинцев. С декабря 2012 база находилась в осаде, а вскоре была полностью окружена. При этом разные группировки снаружи сменяли друг друга: антиправительственные отряды «Свободной Сирии» и «Ан-Нусры» сменились террористами из ИГИЛ, но для осажденных разницы никакой не было — снаружи их в любом случае ждала только смерть. Всего на базе находилось около 600 человек — в основном курсанты, летчики и техники.
Ключом к защите авиабазы стали 26 автоматических зенитных пушек ПВО базы. Cчетверенные установки разбирались на спарки, чтобы можно было плотнее утыкать ими периметр. Станки и щиты делались кустарно, а защищались эти огневые точки наваленными вокруг мешками с землей и песком. Бетонные ангары для самолетов превратились в огневые точки, склады боеприпасов и укрытия для людей. Пушки и пулеметы ставились прямо на ангары. За месяцы осады базу усилили песчаными насыпями, с помощью инженерной техники накопали траншей, окопов и щелей. В комплексе общежитий к западу заложили кирпичами окна и перегородили подходы баррикадами. В столовой оборудовали госпиталь. Такая система обороны была почти непреодолимой для джихадистов. Тем более, что местность вокруг была ровная как стол. Однако автоматические пушки требовали моря боеприпасов. Снаряды доставлялись вертолетами. Но вот об эвакуации или подкреплении не могло быть и речи — тяжелый транспортный самолет там сесть не мог, потому что вокруг стояли орды игиловцев, а вывезти бойцов вертолетами за один прием было невозможно.
База находилась в окружении 2,5 года, и за это время выдержала около 400 нападений. В отличие от ходячих мертвецов, боевики умели пользоваться артиллерией и танками, но, подобно им, располагали множеством жаждущих крови и готовых драться до последней капли крови бойцов. «Людские волны» в исполнении игиловцев были организованы с выдумкой и старанием. Смертники не просто поодиночке неслись в атаку по прямой, а атаковали командами по несколько машин под прикрытием пулеметов, используя для подрыва блиндированные автомобили или даже начиненную взрывчаткой бронетехнику. За ними в окопы врывались пешие штурмовики со стрелковым оружием и поясами шахида, которые подрывали, исчерпав боеприпасы. Однако защитники Кувейриса сумели сохранить боевой дух. Местность была очень благоприятной для отстрела камикадзе всех мастей, а «воздушный мост» более-менее спасал от дефицита боеприпасов. Тем не менее, периметр медленно сжимался, иногда игиловцы доходили даже до ангаров. Под конец осады вертолеты уже не садились, а ночами сбрасывали груз на взлетку на парашютах. С базы даже не могли вывезти раненых. Поэтому помощь пришла как нельзя вовремя. Осенью 2015 года в сирийскую войну вмешалась Россия, щедро подбросившая правительственным силам вооружения. К тому же, в операции приняли участие иранцы. В сентябре и октябре военные проложили дорогу на базу Кувейрис. К этому моменту из 600 человек гарнизона в живых осталось чуть более 300.
Старообрядцы в осаде
В середине XIX века Российская империя начала движение в Среднюю Азию. Как ни странно, эти походы лишь в очень малой степени были плодом сознательных усилий русского правительства. Иной раз экспедиции затевали командиры, отправленные на границу охранять российские земли от набегов различных племен. Служакам казалось, что мирной гарнизонной службой они бесславно закапывают в землю талант и жизнь, и надо поскорее покрыть себя славой.
Одним из таких конкистадоров был Михаил Черняев. Молодой полковник должен был занять пару маленьких крепостей, выстроить несколько фортов и создать цепь укреплений. Но Черняев рассудил, что таким образом в историю он не войдет, и затеял поход на Чимкент, который и захватил — к великому удивлению Петербурга. Полковник был горд собой, но Россия оказалась втянута в долгое противостояние со среднеазиатскими ханствами, и в частности Кокандом — государством, которому вообще-то и принадлежал Чимкент. Регент Коканда, мулла Алимкул, приготовил встречную экспедицию.
В декабре 1864 года в маленькой крепости Азрет получили известия, что в степи будто бы видели банду. Комендант послал навстречу разбойникам усиленную сотню уральских казаков-старообрядцев с пушкой и тремя киргизами-верблюдовожатыми. Командовал отрядом есаул Серов. По дороге, возле кишлака Икан, они встретили нескольких кочевников, которые предупредили, что впереди не просто разбойничья шайка, а настоящая орда. Казаки не стали ждать, когда на них накинется враг и использовали стандартный в таких случаях прием: встали в круговую оборону, обложившись мешками с провиантом и фуражом, лошадей стреножили и поставили в центре круга. Лишь только успели закончить приготовления, как началась атака многотысячного отряда кокандцев. В зимних сумерках началась отчаянная перестрелка. Поначалу потерь у казаков было мало, но пули не пощадили лошадей и верблюдов, чьи туши использовали в качестве брустверов. Единственное, что по-настоящему волновало Серова, это патроны и отсутствие помощи из крепости. Оттуда вышел было небольшой отряд, но его командир струсил и отступил, оставив уральцев без поддержки.
Кокандцы атаковали безостановочно, прикрываясь самодельными деревянными щитами. У казацкой пушки от постоянной стрельбы сломалось колесо, так что пушкари таскали орудие на спинах и стреляли с самодельного станка. Но главное — заканчивались патроны. Так что вечером второго дня осады Серов решил идти на прорыв, благо до крепости было всего 16 верст. К тому моменту почти все оставшиеся в живых казаки были ранены, лошадей не осталось, патронов сохранился минимум. Во время прорыва упавших буквально разрывали на части преследующие отряд кокандцы. В сумерках стало ясно, что пройти оставшиеся версты уже не удастся: оставалось слишком мало людей на ногах и патронов. В этот момент из Азрета все-таки прорвался новый деблокирующий отряд. Кокандцы, увидев подкрепление, отступили. Выживших везли домой на телегах, идти самостоятельно они не могли. Из 114 человек 57 было убито, 47 ранено. Кокандцы потеряли более 400 погибшими (по собственной оценке), и мулла Алимкул повернул назад. Головы погибших казаков показывали в Ташкенте, Коканде и даже Кашгаре (нынешний Китай). Это было единственное и последнее утешение муллы — на следующий год все тот же неугомонный Черняев взял Ташкент, а самого Алимкула убили в бою.
Деревянная рука
В середине XIX века император Наполеон III решил усилить влияние Франции на мировой арене, установив в Мексике, которая только что пережила гражданскую войну, марионеточный режим. Благо, подвернулся повод — мексиканские власти временно ввели мораторий на выплаты по иностранным долгам. В числе кредиторов, как назло, была и Франция. Договорившись о союзе с Англией и Испанией, которые также ссужали деньги Мексике, французы начали вторжение.
В Мексику приплыли в том числе бойцы французского Иностранного легиона. В апреле 1863 года одна из его рот патрулировала дорогу перед караваном, который вез оружие, припасы и 3 миллиона франков золотом для выплаты жалования войскам, осаждавшим город Пуэбла. Рота насчитывала чуть больше 60 человек, а командовал ей капитан Жан Данжу.
Через несколько часов после отправления вставшие на привал французы увидели вдалеке отряд из 250 мексиканских всадников. Это была лишь часть отряда, который, как верно угадал Данжу, собиралась напасть на конвой. Капитан решил отвлечь внимание противника на свою роту и занял оборону в находившейся неподалеку асиенде — большом поместье. Первые атаки мексиканцев пришлось отбивать уже по пути к укрытию. Отряд кавалеристов дважды наскакивал на французов, но те оба раза выстроились в каре и встретили неприятеля ружейными залпами, заставив мексиканцев отступить.
Оказавшись внутри, легионеры обнаружили, что остались практически без припасов. В суматохе от них сбежали мулы, тащившие патроны, еду и воду. У солдат осталось только то, что лежало у них в сумках. А мексиканцы тем временем стянули к асиенде дополнительные силы, так что в конец концов 60 французам противостояло от 2 до 3 тысяч мексиканцевв. Несмотря на это, легионеры решили защищаться до последнего. Данжу откупорил имевшуюся у него бутылку вина, разделил ее с солдатами и заставил их поклясться на его собственной деревянной руке, что они не сдадутся, что бы ни случилось.
Мексиканцы скоро поняли, что расправиться с легионерами будет непросто. Асьенду буквально изрешетили пулями, но на все предложения о сдаче забаррикадировавшиеся внутри солдаты отвечали отрицательно. Под конец мексиканцы даже проделали отверстия в ограде, а затем в стенах дома и стреляли через них, а заодно подожгли крышу и окружающие постройки. Но и это не заставило французов выбросить белый флаг. Всего осада продолжалась около 10 часов, и в конце на ногах осталось лишь пятеро легионеров, которые к тому же успели расстрелять все патроны. Тогда они примкнули к винтовкам штыки и пошли в рукопашную. Двоих убили сразу, остальных окружили.
После этого мексиканцы в последний раз предложили французам сдаться, и те нехотя согласились, выдвинув встречные условия: оставить пленным оружие и экипировку, а также позаботиться о раненых. Рассказывают, что, когда пленников привели к командовавшему мексиканским отрядом полковнику Милану, тот не поверил своим глазам и воскликнул: «Это все, что от них осталось? Да они не люди — они демоны!»
Между прочим, гибель роты в итоге была не напрасной — боевую задачу они выполнили. Пока мексиканцы пытались одолеть отряд Данжу, французский конвой, прознав о ждущих впереди неприятностях, повернул назад. Груз врагу не достался. Этот эпизод — одна из важнейших историй во внутренней мифологии Иностранного легиона. Деревянную руку, на которой клялись солдаты, легионеры до сих пор хранят в своем музее, а в день битвы проносят во главе парада. Считается, что для члена Легиона нет большей чести, чем возможность нести эту реликвию.
Эти три истории — лишнее доказательство того, что численное превосходство зачастую оказывается менее важным, чем смелость и упорство. Так что, когда в очередной видеоигре вам покажут, как горстка храбрецов побеждает в битве, в которой победить никак нельзя, не спешите насмехаться над сценаристами. Возможно, что-то похожее действительно случилось в реальности.
Также читайте на нашем сайте рассказ о том, как жанр королевской битвы становился реальностью.