Невидимый фронт: как устроена партизанская война
С какими трудностями могут столкнуться партизаны в Far Cry 6
Новая часть Far Cry посвящена революции и партизанской войне в Латинской Америке. Разработчики съездили за вдохновением на Кубу и планируют показать «мрачную историю в современных реалиях» о борьбе партизан-повстанцев против диктатуры. А с какими трудностями сталкиваются настоящие партизаны?
Общество на войне
На деле партизанская война – довольно страшная штука, часто граничащая с организованным самоубийством социума. Решаются на такое обычно в ситуации, когда деваться уже некуда. Сам характер такой войны провоцирует жертвы среди населения, даже если обе стороны имеют достаточно доброй воли, чтобы не подставлять гражданских под удар специально. Партизаны в любом случае прячутся среди населения. Для успешной партизанщины необходимо, чтобы воевала не какая-то специально отобранная часть страны в виде вооруженных сил, а все общество. Однако при таком раскладе и отношение военных будет соответствующим. В лучшем случае это будет выглядеть просто как нервные солдаты на блокпостах. А когда нервничает человек с автоматом, последствия могут быть печальными. В худшем – для подавления партизан будут твориться настоящие зверства, начиная от заложничества и заканчивая резней в деревнях просто потому, что где-то рядом обстреляли колонну. И чем справедливее обвинения партизан в адрес противника, тем больше шансов, что будет именно так. Правда, массовое насилие – это дорога с двусторонним движением: голый террор, как показывает практика, скорее озлобит население и добавит людей в леса.
При этом партизанские войны редко заканчиваются быстро. Ни самим партизанам, ни тем, кто с ними борется, не стоит рассчитывать на блицкриг. За партизанскую дубину народной войны обычно хватаются из-за того, что регулярные действия вести не получается, и ворваться в столицу сходу нет шансов. Собственно, весь смысл партизанского движения часто сводится к тому, чтобы не проиграть – выжить и постоянно покусывать противника. Умелые партизаны, особенно когда государство слабо, могут затягивать борьбу очень надолго, даже если их собственные силы невелики. Правда, для выживания на долгой дистанции жизненно важно иметь настоящую поддержку у населения. Отличным антипримером тут может послужить не кто иной, как Эрнесто Че Гевара. Великий революционер после Кубы отправился воевать в Боливию, но так и не озаботился узнать, нужна ли там кому-то его революция. В результате получилась невероятно поучительная кампания – Че во главе отряда в полсотни повстанцев партизанил почти год, но крестьяне, которых он пытался облагодетельствовать, вовсе не собирались восставать. В итоге отряд Гевары был разбит в банальном встречном бою с местными рейнджерами. А сами боливийцы гораздо охотнее срезали волосы мертвого вождя восстания на амулеты, чем шли в его отряд, пока тот был жив. Так что партизанскому вожаку нужна не просто готовность общества поддерживать его лайками и репостами, а массовое желание идти на настоящий риск и даже гибель.
Арсенал революции
Партизаны всегда слабее противника. Будь это не так, это диктатор сидел бы в лесу, а партизаны – в президентском дворце. Попытка лоб в лоб сражаться с регулярной армией практически всегда приведет к тому, что партизан по стенке размажут. Регулярная армия сильна не только и не столько численностью и даже не наличием танков и вертолетов – она сильна всей военной инфраструктурой государства. Главное преимущество регуляров – это военкомат и ремонтная база.
Промышленность в своем тылу дает правительственным силам заведомое преимущество в тяжелом оружии. А вот для партизанского отряда тяжелая техника — скорее обуза. Да, бывает, партизанам удается захватить, например, танк. Или гаубицу. Проблема в том, что даже если удалось захватить пятьдесят танков, это еще не танковый батальон. Для начала, для всех этих машин нужны экипажи. А затем – такой список грузов, который нагонит тоску на любого партизанского зама по тылу. Топливо, запчасти, боекомплект… А еще иногда прямо-таки необходимо иметь вспомогательную технику (и к ней соответствующих специалистов). Скажем, бронированный эвакуатор. И ремонтную летучку. И подвозчик боеприпасов. И наливник. Словом, хочешь разорить партизанский отряд – подари ему бронегруппу.
В реальности бал правят простые решения и легкое оружие. Миномет, легкая противотанковая установка и ПЗРК – это пик того, что партизаны реально могут использовать и что у них будет не слишком легко выбить из рук. На обслуживание этого добра нужно не так много народу. К тому же, это самая сложная техника, работе с которой можно как-то научить даже случайных людей. Но уже этого вполне достаточно, чтобы причинить противнику много боли. Например, осенью 1964 года вьетконговцы из батареи обычных 82-мм минометов обстреляли американскую авиабазу под Сайгоном. Вьетнамцы потратили всего 65 минут, но эффект был опустошительный – полностью сгорели пять бомбардировщиков, при попытке аврально взлететь разбился вертолет, еще два десятка летательных аппаратов были повреждены. Причем такие нападения позднее еще и повторялись.
К слову – да здравствует прогресс – существует множество способов сделать противнику гадость с помощью изумительных импровизаций. Нет настоящего бомбардировщика или топлива к нему, или пилота (чаще всего, на самом деле, нет ничего из этого) – не беда, будем использовать дроны с «Алиэкспресса» с минометными снарядами или вообще ручными гранатами. В Никарагуа в 80-е благополучно использовали «кукурузники» Ан-2, приделав к ним кустарные держатели для авиабомб. Чуть позже во время войны в Хорватии бойцы вообще не морочили себе голову какими-то держателями – бомбы буквально выталкивали ногами в открытую дверь. Но дальше всех пошли в Абхазии – местные повстанцы использовали для бомбардировок мотодельтапланы, с которых кидали ручные гранаты. Правда, практический эффект операций всех этих рыцарей неба неизвестен.
На земле «самоделкины» тоже без дела не сидят. Из пушки от БМП получается неплохое ружье для стрельбы по легкой технике. Из гранаты к подствольному гранатомету – ручная. Минометы, переделанные из автомобильного кардана – это и вовсе классика жанра. Правда, почти всегда эксперименты заканчиваются плачевно – от собранного в гараже пистолета, дающего три осечки на пять выстрелов, до реактивного снаряда, упавшего в трех метрах от самодельной пусковой установки. Одним словом, самоделки – всегда большой риск и много с ними не навоюешь.
За пригоршню долларов
Для войны нужны деньги, деньги и деньги. Ну, и еще организация. Как правило, партизаны ко всему прочему еще и беднее противника. На одних идеалистах далеко не уедешь – к тому же, можно разагитировать людей, а вот бензин, патроны и ботинки не разагитируешь. Это все нужно покупать на черном рынке или очень убедительно просить у других держав. Так что разномастные повстанцы часто занимаются самыми сомнительными делами, чтобы добыть средств на свою войну. Иракские курды, у которых есть своя нефть, смело могут считать, что им повезло. Другие иной раз оказываются достаточно интересны для иностранных спонсоров. Кстати, в списке таких повстанческих групп, которые вовсю черпали помощь из-за рубежа, одно время были будущие США – колонистам с размахом помогала Франция. Позже партизаны в Техасе (тогда входившем в состав Мексиканской империи), воевавшие за свою независимость, получали помощь уже от Штатов – на пике добровольцы из США вообще составляли треть повстанческих сил. Ну, и вводить свои налоги – почтенный старый обычай, правда, тут уже бывает трудно понять, где народное восстание, а где — банальный рэкет.
А еще борцов за народное счастье нужно обучать. Это не очень известный факт, но у знаменитых «зеленых беретов» армии США одна из ключевых функций – именно инструктаж «своих» партизан. К слову, и советский «Вымпел» в 80-е годы занимался в Афганистане не только самостоятельными операциями в горах, но и подготовкой местных кадров против моджахедов. Банальный курс молодого бойца, базовая стрелковая и тактическая подготовка резко увеличивают боевую ценность партизана. А уж основы медицины (самые банальные вещи – включая, например, знание, почему жгут не надо «тактикульно» наматывать на приклад автомата), подрывного дела и полевой фортификации вообще дают огромный бонус к выживаемости и эффективности по сравнению с теми, кто этого не умеет.
Дисциплина – параметр, который вам не покажут в игре, но на судьбах реальных людей он сказывается драматическим образом. На одной из современных войн пикет противника был вырезан просто потому, что часовой коротал время караула, играя в «Тетрис» на телефоне. В большой команде, не состоящей из профессионалов, такие истории будут случаться через два дня на третий. В реальной жизни были и прыжки по мине с тем, чтобы проверить, насколько она на самом деле опасна, и закидывание второго снаряда в миномет, если первый задержался, и попытки стрелять из гранатомета, прижав задний конец трубы к собственному животу. Так что инструктаж снижает число лауреатов премии Дарвина и повышает боевой дух.
Души и умы
Но чуть ли не главная проблема – очень типичная для повстанцев всех времен – не проиграть мир. Любая война рано или поздно закончится. Весь вопрос в том, что делать на руинах после победы. Харизматичный народный вождь, умеющий зажигать толпу яркими речами, вовсе не обязательно способен управлять страной в рутинном режиме. Прагматики сменяют идеалистов, а победителям сплошь и рядом кажется, что они недовоевали. На все это накладываются личные амбиции.
Борьба между бывшими единомышленниками может оказаться не менее кровавой, чем при свержении режима. Скажем, в 20-е ирландские партизаны добились блестящей победы – они создали независимую Ирландию, закончив долгую эпоху английского господства. Но почти сразу началась гражданская война уже в самой Ирландии. Умеренные сторонники договора с англичанами и радикалы, не желавшие мира на компромиссных условиях, схлестнулись в гражданской войне, где погибли и были ранены тысячи людей. В Ливии свержение диктатора Каддафи обернулось тем, что сейчас страну делят две фракции бывших революционеров, причем лидер одной из них, маршал Хафтар, когда-то был одним из приближенных погибшего Каддафи. Кстати, еще одна обычная беда – миротворцам приходится сидеть за одним столом с персонажами, которых они в других условиях с удовольствием расстреляли бы из РПГ-7, и это взаимно.
После гражданских войн между сторонами всегда остается много крови. Партизанщина часто длится долго, а за время войны отношение к насилию меняется и люди банально звереют. Насилие – это воронка, из которой трудно выпрыгнуть. Тем более, в повстанцы и разбойники часто идут люди одного склада (а то и вообще одно перетекает в другое). Так что борьба за все хорошее против всего плохого сама по себе может привести и к впечатляющему краху, а то и к бегу по кругу, когда гражданские войны следуют каскадом одна за другой и общество просто привыкает жить на войне, как в современном Афганистане, где гражданская война началась еще до советского вторжения, да так до сих пор – через 40 лет – и не закончилась. Начать бороться за народное счастье бывает очень легко. Главное – вовремя остановиться.