Почему и как рухнула Российская империя, и как это повлияло на Iron Harvest?
Что нужно знать перед тем, как нырять с головой в стратегию польской студии
Выходящая 1 сентября польская стратегия Iron Harvest обыгрывает реалии завершающего периода Первой мировой. Пусть вас не путают огромные шагающие роботы и выдуманные фракции – речь идет про Германию, Россию и высвободившуюся волей судеб Польшу (наши впечатления от превью-версии — в этом материале). В России все еще царствует царь Николай, но сюжетный трейлер намекает, что его правление не будет вечным – скоро явно случатся измена и революция. Будет ли это буквально так, как случилось и в реальной жизни? Увидим. Но для этого нам придется вспомнить, как падение империи выглядело на самом деле.
Причина 1. Гордиевы узлы
Российская империя перед революцией была страной неразрешенных противоречий.
Нарождающийся с запозданием от Европы капитализм остро ставил рабочий вопрос. Города были заполнены вчерашними крестьянами, пахавшими в ужасных заводских условиях 12-часовые смены, снимавшими углы в бараках, а то и вовсе кровати в ночлежках.
Освобождение крепостных произошло слишком поздно и без наделения их землей. За нее часто надо было отрабатывать всю оставшуюся жизнь, а участки давались далеко не лучшие. Многочисленная сельская беднота ненавидела помещиков и более удачливых крестьян, желая поживиться их владениями. Усадьбы уже массово горели во время революции 1905-07 годов – менее чем за 10 лет до начала Первой мировой. Все всё помнили.
Кроме этого, окраины империи представляли собой бомбы с часовыми механизмами – там жили десятки народов, а в мире все еще продолжала идти эпоха пробудившихся национальных самосознаний. В их число входили как нации с большим прошлым (вроде поляков, прообраз которых, кстати, тоже представлен в Iron Harvest в виде страны Полании), так и только «проснувшиеся» – например, азербайджанцы или латыши. Активисты последних были готовы использовать для рывка к вожделенной независимости любую серьезную возможность, что, конечно, не прибавляло порядка и стабильности.
Причина 2. Великая мясорубка
Но успешная революция могла произойти только с полностью вооруженным народом – тогда бы бунт масс нельзя было бы подавить, как в том же 1907 году. И народ получил оружие — для участия в Первой мировой войне, конфликте настолько большом и тяжелом, что его было нельзя выиграть только кадровой армией.
Когда «кадровики» быстро «закончились» на полях сражений, окопы заполонили призывники – не члены спаянной воинским традициями корпорации, а настоящие вооруженные народные массы. Низовое офицерство было не лучше. Помните решительного «немецкого» бородача в «пикельхельме» из сюжетного трейлера Iron Harvest? Так вот, таких кадровиков в Русской императорской армии почти всех успели выбить на фронте, и нижним офицерским звеном массово стали гражданские интеллигенты – люди, имеющие образование.
В результате почти все прапорщики были ненадежны. Они легко рвали с воинскими традициями и переходили на сторону революции. А отдельные еще почти за год до удачного большевистского переворота в Октябре и вовсе самовольно объявляли советскую республику где-нибудь в глуши, зато с собой во главе.
Что же до нижних чинов, то война не только вооружила их, но и дала стимулы к бунтам. Позиционная бойня была жестокой, глобального результата в ней не было, а «выдернутый» из родного села крестьянин думал не о победе, а о том, что ему пора убирать урожай.
Причем ненадежнее всего были люди, уже вернувшиеся с полей сражений, и зачисленные в запасные полки. Полки эти в изобилии располагались в столице. Помещений зачастую не хватало, и солдаты теснились в казармах, как сельди в бочке. Это порождало естественное недовольство, но еще сильнее было желание не возвращаться на фронт. При этом самые способные офицеры находились на передовой, и дисциплина падала.
Чтобы вся эта масса бесконтрольно вспыхнула, достаточно было лишь чиркнуть спичкой.
Причина 3. Революционные организации
А чиркать было кому. Страну буквально наводняли революционные организации. Со времен протодекабристов они существовали в России уже добрую сотню лет и были вовсе не безобидны. Еще за полсотни лет до крушения империи революционеры взрывали солдат и даже царя. А к началу XX века террор уже стал анархическим – бомбы зачастую кидали в богатые кафе и магазины, просто чтобы потрепать нервы «буржуям». Своеобразным символом эпохи стали и «эксы» – ограбления государства и богачей, чтобы добыть денег на революционную деятельность, функционирование партий и выпуск пропагандистской литературы.
Революционные организации не только вели умелую пропаганду в армии – в некоторых местах они держали целые регионы. В Тифлисе, например, были популярны меньшевики. Причем настолько, что сам наместник империи на Кавказе, великий князь, родственник царя, регулярно советовался с ними по ряду вопросов. И еще гордился, как он все удачно обстряпал: дружит с меньшевиками, и поэтому «в вверенном ему краю все спокойно». Как покажут события, спокойствие это могло быть лишь временным, но, когда грянуло, менять что-либо уже было поздно.
В мире Iron Harvest в Русвете («Российской империи») тоже действуют революционные организации – это видно из сюжетных трейлеров. Можно практически быть уверенными, что где-то в середине сюжетной кампании в стране все же случится революция, и лидеры революционеров вылезут наружу. После чего колода противников перемешается вновь, приняв самые причудливые формы – как это и было в реальной России, когда грянула революция.
Причина 4. Царь
А еще в Русвете есть «царь Николай», который как по имени, так и по внешности похож на реального Николая II. Повторит ли он его судьбу?
Вне контекста Николай II не был самым плохим монархом страны, но в рамках своей эпохи он делал все, чтобы она рухнула – причем, как это всегда бывает, безо всякого злого умысла и от всей широты души. Это был типичный правитель предреволюционного времени. Не слишком жесткий и решительный, чтобы задавить предпосылки в зародыше, и не слишком «прогрессивный».
А еще Николай II был идеалистом, искренне верящим в божественную природу самодержавия. Именно поэтому он очень плохо работал с общественностью и порожденной революцией 1905-07 годов Думой. Этим самым правитель сразу же сдавал все козыри противникам царской власти. Виной всему была обида – сам факт всего лишь конституционной монархии в стране Николай II считал чем-то вроде личного оскорбления. И «марать» себя участием в такой политической жизни царю не очень-то и хотелось.
А на деле, сдав «общественное мнение» без боя, царь копал себе могилу. Когда начались серьезные неудачи на фронте, он решил поднять боевой дух армии, лично возглавив ее. Но для этого надо было переехать в ставку в Могилеве. Это значило, что Николай потеряет возможность хоть как-то влиять на столицу, где уже без того широко распространилось не лучшее мнение о монархе. И, когда рванет, делать что-либо будет уже поздно.
Практика большого взрыва: бал правит хаос
А рвануло в феврале (по старому стилю, по нашему – уже в марте) 1917-го года. Поначалу казалось, что обстановка под контролем: в Петроград по логистическим причинам не смогли доставить достаточно хлеба. Ситуация вышла неприятной, но до блокадного Ленинграда было еще бесконечно далеко – массово с голода люди не умирали.
Однако в силу описанных ранее причин порядок в городе держался на тоненькой ниточке привычек, формальностей и горстке сохранявших верность и дисциплину людей. И тут оказалось, что ниточка порвана, а горстка еще меньше, чем предполагалось. Когда на улицу массово вышли рабочие, к ним довольно быстро присоединились солдаты. Количество последних было таким большим, что всем быстро стало очевидно – давить манифестации, перетекающие в бунт, просто нечем.
События развивались спонтанно – они не были инспирированы ни одной из многочисленных революционных групп. Но это вскоре изменилось – справившись с первоначальным шоком, радикалы взялись за дело. Они организовывали штабы, пытавшиеся вычленять из толп боеспособных мотивированных людей, собирать из них отряды, вооружать захваченным в арсеналах, и отправлять на задания – захватить такую-то крепость, такой-то арсенал, удержать мост и, наконец, арестовать уже отрекшегося от престола царя, когда тот запоздало вернулся в Царское Село из Могилева.
В штабах царил полный бардак. Там деловито писали приказы на первых подвернувшихся «красивых» бланках – большая их часть так и не выполнялась. А те, что выполнялись, отдавались если не от балды, то с большой приблизительностью. На первых порах в штабе восставших, например, вели уличную войну по телефонному справочнику – хоть какую-нибудь карту Петрограда удалось найти только там.
Будь в распоряжении лоялистов хоть самая захудалая, но на 100 процентов верная и боеспособная военная часть с фронта, дело бы кончилось быстро и больно для восставших. Но такой части не было, а те, что могли бы за таковую сойти, быстро переходили на сторону бунтовщиков. Поэтому пытавшийся хоть что-то делать комендант города был обречен. В итоге на сторону восставших перешли все части – там, где надо, поубивав не в меру принципиальных офицеров. Последними стражами столицы остались группы неизвестных лоялистов с пулеметами, кочевавшие по крышам и чердакам, и время от времени обстреливавшие (часто поверх голов) демонстрацию-другую. Но и их в итоге переловили, много кого линчевав на месте.
Столичный бунт победил. В любой здоровой стране – например, в Соединенных Штатах 1863 года, когда взбунтовался Нью-Йорк, – это был бы не конец. Подогнали бы армейские части с фронта и утопили восставших в крови, а государственный порядок был бы восстановлен. Но Россия 1917-го здоровой, увы, не была.
Все проблемы и обстоятельства, перечисленные выше, тут же заиграли в полную силу, не дав ликвидировать февральское восстание. Казалось, что успокоить народ может только отречение царя. Но титул монарха не перешел дальше по ветви Романовых – в условиях свирепствующего уличного хаоса никто не решался его принять. Было решено, что судьбу страны решит избранное подданными Учредительное собрание. А пока что власть будет поделена между «умеренными» политиками из Временного правительства и радикалами из Советов, избираемыми непосредственно бунтующей улицей.
Прокрутить фарш обратно в радикально изменившейся за какую-то неделю стране было невозможно – кто бы ни победил в этой новой борьбе, старую Россию было уже не вернуть. Наступала новая бурная эпоха.
Сюжетные трейлеры Iron Harvest толсто намекают на почти неизбежную в рамках сюжетной кампании революцию в Русвете. Согласно им, царское правительство специально затягивает военный конфликт – в расчете, что он будет дольше отвлекать народ от внутренних проблем. Правда, как мы видим, большая затянувшаяся война, напротив, увеличивает шансы на успешную революцию. Так что ничего хорошего для царя Николая из альтернативной России в игре предсказать, увы, не получится.