Пятерка отважных безумцев
Собираем команду из реальных исторических личностей, которые отлично смотрелись бы в любой игре
Blast Brigade vs. The Evil Legion of Dr. Cread – очень необычный для Allods Team проект. Молодая студия Allods Team Arcade взялась за двухмерный платформер-метроидванию, который интересен в том числе набором героев. По сюжету злой гений по имени Кред захватывает остров, где начинает строительство гигантского боевого робота. Победить его предстоит команде агентов спецслужб разных стран, набранной из очень крутых и колоритных персонажей. Например, СССР здесь представляет Александра Ворон – чернокожая сотрудница КГБ. Другие парни ничуть не хуже: бравый американский вояка Джефф, «шотландский Джеймс Бонд» Галахад и присоединившаяся к этой братии Вортекс, воительница местного племени.
Конечно, разработчики игр почти не ограничены в фантазии и могут придумывать каких угодно героев и злодеев – лишь бы игрокам нравилось. Но мы решили доказать, что и реальная жизнь порой не отстает – и собрали собственную команду крутых и сумасшедших бойцов, наводивших страх на своих врагов в разные годы.
Марсель Пля. Российская империя, летчик/техник
Авиация начала Первой мировой – это полузакрытый аристократический клуб. Джентльмены и герры бороздили воздушный океан, при встрече палили друг в друга из револьверов и пытались зашибить гирей, вели себя куртуазно и вообще подходили к воздушному бою как к опасному спорту. Но были среди них и совершенно удивительные люди. Например, простой летчик-бомбардировщик Марсель Пля. Он русский. И он чернокожий.
Марсель Пля родился во Французской Полинезии. Это архипелаг посреди Тихого океана, самый известный остров – Таити. Найти более удаленную от остального мира сушу трудно, но мать Пля вытянула необычный билет в лотерею жизни – она получила место няньки в русской аристократической семье, и вместе с сыном покинула Полинезию.
Марсель рос толковым мальчиком и рано проявил интерес к технике. Он успел получить водительские права, что для того времени было куда более редким явлением, чем сейчас. Когда началась война, Пля добровольцем поступил в русскую армию. Призвать его не могли – он по-прежнему формально был французским подданным, но парень уже давно чувствовал себя дома именно в России, и пошел вольноопределяющимся. Вольноперы имели некоторые привилегии, и вместо должности водителя, куда Марселя собирались было определить сначала, он выбрал авиацию.
Самый экзотический русский солдат выбрал самый экзотический тогда род войск – и попал на самый экзотический самолет: первый в мире тяжелый бомбардировщик «Илья Муромец». Для своего времени это был передовой самолет, но все-таки на дворе стояли 1910-е годы, и «Муромец» был довольно хрупкой конструкцией о четырех моторах. Поэтому Пля регулярно попадал в переделки. Однажды после обстрела, повредившего аэроплан, он вывалился из самолета и остался жив только потому, что загодя пристегнулся ремнем к самолету, а затем как в каком-нибудь Battlefield 1942 вылез на крыло и 20 минут ремонтировал двигатели, выполняя безумные акробатические трюки на огромной высоте. Когда же Пля, сидя за пулеметом в качестве хвостового стрелка сбил одну за другой две немецких «этажерки», пристроившихся в хвост его «Муромцу», за героическим негром окончательно закрепилась слава не ходячей экзотики, а лихого рыцаря неба.
Увы, мы не знаем, что с ним стало после Первой мировой: после революции следы полинезийца с двумя «Георгиями» теряются.
Лео Мажор. Французская Канада, штурмовик
Если есть в природе человек, жизнь которого напоминала шутер, то это был Лео Мажор. Он родился в семье бедного канадского железнодорожника французского происхождения, и с детства привык заниматься сложной и опасной физической работой. Когда началась Вторая мировая, Мажор записался в армию сам. Правда, сразу пойти в бой не получилось – три года будущий герой провел в учебном лагере, усердно тренируясь на полевого разведчика. Но в июне 44-го грянула высадка в Нормандии, и тут-то он развернулся по полной программе. Прямо во время высадки Мажор подорвал бункер миной, а затем обнаружил у немцев в тылу БТР и решил его захватить. Вдвоем с еще одним разведчиком Мажор перебил экипаж и поехал на трофее «домой», к позициям канадцев. Его, разумеется, обстреляли свои, но въехав на позиции Мажор как ни в чем не бывало заявил, что англо-канадцы все равно не умеют стрелять, так что все в порядке. Он вообще никогда не забывал подчеркнуть свои квебекские корни и потроллить англичан – про тот же БТР он сообщил прибывшему офицеру, что это трофей войск Квебека, а не Британии вообще.
Вскоре, как казалось, удача отвернулась от Лео – когда он убивал немецкий патруль, пойманный в засаду, кто-то успел кинуть гранату, и канадец потерял глаз. Впрочем, врачам он заявил, что целится правым глазом, и с ним все в порядке. Мажор вернулся на фронт, чтобы тут же получить новое тяжелое ранение – его выбросило из бронемашины взрывом, повредило хребет, переломало позвоночник и ребра – но боец оклемался, и уже в октябре 44-го отметился просто безумной историей. Его отправили в сырую ночь искать группу пропавших «зомби» — так именовали новобранцев. «Зомби» Мажор под дождем в темноте не нашел, и от досады решил напасть на ближайших немцев. Он пристукнул часового на опорном пункте, отыскал офицера, растолкал и подталкивая автоматом между лопаток, заставил велеть спавшим подчиненным сдаться. Арийцы, разбуженные дикими воплями Мажора и командой собственного офицера, дисциплинированно подняли руки, решив, что на позицию ворвались большие силы союзников.
Но главный подвиг ждал безумного квебекца впереди. Весной 1945 года он с другом Вилли Арсено пошел на разведку в город Зволле. Перед рейдом Мажор с маниакальной тщательностью зазубрил карту, а с собой взял мешок патронов и гранат. На подходах Арсено застрелил немецкий часовой, и у Мажора включился режим берсерка – он принялся перемещаться по городку, устраивая засады и нападая на всех встречных – благо, у него было два мешка патронов. Кульминацией войны в Зволле стал визит в местное гестапо с трофейным автоматом – там Мажор по привычке убил всех в стиле фильма «Брат-2», а здание поджег – просто так, из уважения к огню. Немцы решили, что в городе орудует толпа коммандос и начали неорганизованно уходить из Зволле. Под утро Мажор отыскал каких-то местных партизан, попросил доложить своим, что город освобожден, а сам с чистой совестью лег спать. Разбудили его только для торжественной церемонии с участием мэра Зволле. Его дальнейшая жизнь была простой и достойной.
Александр Фигнер. Российская империя, трикстер
Фигнер геройствовал во времена войн с Наполеоном, но его суперспособность, пожалуй, актуальна во все времена. Он родился в семье очень сурового отца, который был настоящим домашним тираном, но вот образование сыну постарался дать основательное. Так что Фигнер вырос юношей мрачным и экстравагантным, зато обнаружил много талантов. Он был неплохим артиллеристом, артистичным человеком – и при этом был хорошо выдержанным психопатом. Что такое страх, он просто не знал, смерти не хотел, но и не боялся. При этом он обладал уникальным талантом к языкам. Знание французского, немецкого и итальянского одновременно в те времена было хорошим, но не удивительным набором для образованного человека, но Фигнер шел дальше – он научился имитировать диалекты, причем настолько хорошо, что был полностью неотличим от носителя языка.
Когда началась война 1812 года, Фигнер пошел в партизаны. Это в принципе была отдушина для людей без комплексов и с амбициями, но тут он ухитрился панковать среди панков. В отряд Фигнер набирал кроме обычных солдат и казаков дезертиров, перевербованных пленных, бандитов, полных отморозков и совершенных психов – как он сам. Генерал Ермолов, его командир, ворчал, что когда Фигнер приходит с операции, то штаб становится похож на вертеп разбойников, но «разноцветная шайка», как именовали отряд Фигнера, отлично справлялась со своими обязанностями, а на всех остальных смотрела свысока – как на людей, которые настоящей жести не видали.
Главной ударной силой отряда Фигнер назначил самого себя. За ним ездил специальный казак с набором мундиров и костюмов, так что Фигнер являлся на французские позиции в образе кого угодно – от туповатого крестьянина до блестящего французского офицера. В последнем случае он обычно раздавал ценные указания, которые вели противника точно в засаду. При этом уболтать он мог кого угодно – как-то раз он явился в крепость к французам в образе итальянского бонапартиста из Милана. Комендант не поверил и устроил очную ставку с настоящим миланцем. Фигнер сумел убедительно изобразить не просто итальянца, а конкретно миланца – благо, он бывал в этом городе. Прослезившийся француз отправил его с секретными депешами к Наполеону. Понятно, что до адресата депеши не доехали.
Однако у талантов Фигнера была обратная сторона. Он свирепо убивал тех пленных, которых почему-то не хотел перевербовывать. Французов он буквально гроздьями развешивал вдоль дорог, а как-то спалил мельницу прямо с неприятельскими солдатами внутри. В этой акции, кстати, участвовал корнет Федор Орлов, герой просто-таки мотивационной истории – он как-то раз пытался покончить с собой, но пистолет разорвался в руке; Орлов решил от досады убить кого-нибудь другого, и подался в партизаны.
Еще одной фишкой Фигнера было экзотическое пневматическое ружье, замаскированное под трость – незаменимая штука, когда изображаешь мирного купца или путешествующего чиновника. Когда же Фигнер не притворялся, то носился по полям сражений в самом экстравагантном мундире волонтера петербургского ополчения – в черном, в медвежьей шапке с мертвой головой.
Погиб этот удивительный тип, когда заодно со страхом утратил еще и стыковку с реальностью. Фигнер решил завоевать себе какое-нибудь европейское королевство – благо, Наполеон расплодил вассальных княжеств, недружественных к России. Однако с отрядом, наполовину состоящим из перетянутых на свою сторону пленных, Фигнер слишком увлекся, оторвался от основных сил армии и напоролся на огромный французский корпус, имея позади себя Эльбу. В итоге раненый партизан бросился в реку и так и не выплыл – как положено такому авантюристу, он исчез, не оставив даже тела.
Джек Черчилль. Англия, лучник, фехтовальщик и бард
Джек Черчилль родился на Цейлоне (нынешняя Шри-Ланка) в аристократической британской семье. Он окончил военный колледж, и был неплохим офицером. Но одна черта в нем была совсем уж необычной. Черчилль был патриотом. Иногда даже слишком патриотом. Он блестяще играл на волынке, фехтовал на палашах и умел отлично стрелять из лука, но никто не подозревал, насколько отлично. Когда Черчилль взял на войну английский длинный лук, на него косились. Когда из этого лука он застрелил немецкого фельдфебеля, все решили, что хотя этот человек немного не в себе, при таком результате – в своем праве.
Вскоре он поучаствовал в высадке десанта на остров у берегов Норвегии в декабре 1941 года. Во время рейда Черчилль поддерживал боевой дух подчиненных удалой игрой на волынке, а в атаку шел, размахивая шотландским палашом и метая гранаты. Рейд вышел удачным, а Черчилль еще не раз удивлял окружающих своим набором снаряжения – волынкой, луком и палашом. Впрочем, удача — тетка ветреная, и в 1944 году наш герой поучаствовал в уже не столь удачной экспедиции — рейде на остров Брач у берегов Югославии. Черчилль, как водится, подавал сигнал к атаке, надрываясь с волынкой в руках, а в атаку шел, играя «оптимистичную» мелодию «Неужели вы не вернетесь?» В этот момент немцы накрыли десантников из минометов, и Черчилль был захвачен в плен — тяжело контуженным, вместе с волынкой. Пленного сначала приняли за родственника премьера Британии, но убедившись, что это не так, и с него нечего взять кроме меча и волынки, посадили в концлагерь Заксенхаузен.
Оттуда Черчилль убежал, прокопав туннель, был пойман – но в апреле 1945 года охрана его нового лагеря в Тироле разбежалась, и Джек прошел 150 км пешком до британских авангардов в Вероне. Он не угомонился и упросил послать его в Бирму – но пока утрясали оргвопросы и везли его в Азию, война кончилась.
Разочарованный Черчилль бранил американцев с их атомной бомбой и ворчал, что можно было бы повоевать еще лет десять. Впрочем, он недолго горевал, и еще съездил в британскую Палестину, где как-то пытался – правда, неудачно — спасти еврейский медицинский конвой, попавший в засаду арабских боевиков, и гораздо более успешно – эвакуировать врачей и пациентов из госпиталя в Иерусалиме. Черчилль вышел из этой резни без единой царапины – сам он полагал, что его не пытались застрелить как раз из-за его дурацкого вида.
После войн Черчилль инструктировал парашютистов, увлекся серфингом, а еще снялся в историческом фильме «Айвенго» — в роли эпизодической, но очень для себя подходящей: лучника, стреляющего со стены замка.
Роза Шанина. СССР, снайпер
Эту двадцатилетнюю девушку-снайпера именовали «невидимым ужасом Восточной Пруссии», смаковали ее снайперский счет (59 попаданий за очень короткий срок) – словом, Шанина не могла пожаловаться на безвестность. Тем более, девушка была хороша собой, а ее гибель в январе 1945 года довершала трагический образ.
Однако по-настоящему прославил Розу дневник, который она вела на фронте. И вот там «невидимый ужас» предстает во всей красе.
Дело в том, что у Розы оказался очень живой, независимый и сложный характер, способный просто разорвать любой шаблон. Для начала, эта валькирия действительно испытывала упоение боем:
«...Я бы все отдала, чтоб мне сейчас идти с солдатами в наступление. О, боже, почему у меня такая загадочная натура, я не могу понять, только жажду, жажду боя, горячего боя. Все отдам и жизнь, только бы удовлетворить эту прихоть...» Иногда она даже убегала с отдыха на передовую – пострелять по нацистам.
При этом Розе постоянно приходилось доказывать, что она действительно хороша как солдат. Как-то раз в ее способностях снайпера усомнились, и девушке пришлось на глазах у всех всадить противнику в голову трассирующую пулю, чтобы сомнения в ее меткости отпали. Это искусство снайпера сочеталось с тяжелой психологической травмой – как-то раз она, к примеру, невесело рассуждает, что кажется, способна убить кого угодно, кого прикажут.
Эмоциональные качели очень плотно сопровождают девушку, вплоть до ситуаций: «Утро: заплакала от неприличного анекдота, вечер: убила трех человек». А иногда она оказывается просто-таки роковой женщиной: «Одно время гуляла с двумя одновременно. Это нехорошо, но так бывало и на гражданке, это я допускаю, ибо в душе каждая женщина — развратница». Это благополучно сочеталось с искренним идеализмом, желанием найти себя в мирной жизни и пониманием, что уже, видимо, поздно – не найдет. В спокойной обстановке у нее просто портилось настроение, но при этом она совершенно не хотела отыгрываться на гражданских – «я ко всему холодна».
Пожалуй, дневник Розы имел не только историческую, но и литературную ценность. Увы, жизнь не роман – девушка погибла в бою зимой 1945 года. Но оставила очень яркий и самобытный образ.