Российский флот в реальности и в играх
От Civilization до Call of Duty
Каждый год, в последнее воскресенье июля (в 2022 году этот день пришелся на 31 июля), в России отмечают День военно-морского флота. По крупным портам страны идут масштабные морские парады, в небо взметаются салюты, а моряки из Вооруженных сил щеголяют белоснежной парадной формой. Идея сильного флота – это не просто еще один контур военной обороны государства. Но и то, что определяет пути развития страны, подталкивает ее к новым свершениям и приобретениям.
От рек до океанов
Водные пути играли важнейшую роль в русской истории, несмотря на континентальный характер нашей страны. Все помнят про феодальные усобицы Древней Руси, во многом из-за которых она и была уничтожена монголами. Но хоть и раздираемая дрязгами, эта Русь как единое пространство все-таки имела место быть, подготавливая собой фундамент уже для более поздних форм России. И держало в единстве в древние времена эту самую Русь, не в последнюю очередь, наличие речного пути из варяг в греки. Транспортная артерия, удобная для торговли, приносила хорошие деньги, и князья, хоть и часто враждовали, но в целом старались держаться вместе.
Потом Русь сбросила монгольское иго и объединилась под рукой Москвы. На престол взошел первый русский царь. Параллельно стартовало покорение Сибири – горстки смельчаков шли в неизведанные земли. Их манила пушнина, но фактически они, начиная с XVI века, набрасывали на карту контуры современной России – гигантской сухопутной державы.
Но «сухопутность» эта была весьма условной – пионеры шли, в основном, водными путями, которые удобнее, дешевле и быстрее. Строили небольшие суда, против течения шли «бечевой» (при помощи каната вдоль берега), а с реки на реку, когда не было водного пути, «перескакивали» волоком. Это позволяло быстро перемещать по, казалось бы, труднопроходимым районам большие запасы. И обустраиваться на завоеванных землях всерьез и надолго. Поэтому русские дошли от Перми до Тихого океана менее чем за 60 лет – смешной по историческим меркам срок.
То есть, с водными коммуникациями у наших предков все было в порядке. Но одно дело это, а совсем другое – регулярный флот. Не создаваемый каждый раз под сиюминутные задачи, а постоянный, готовый к применению, как только будет надо. И, конечно, «нацеленный» на моря, а следом и на безбрежные океаны.
Эпизодические попытки строить крупные корабли и завести такой флот предпринимались в России весь XVII век, но всерьез, масштабно, дело пошло лишь в его самом конце, во многом благодаря воле Петра Великого.
Делал первый император России это, разумеется, не из любви к корабликам – хотя, конечно, он их искренне любил. Все дело в том, что моря и океаны – это не только стремная пучина со штормами, но и путь к мировой торговле. Принцип торговли прост – возьми то, чего много у тебя, да продай туда, где этого мало – по в разы большей цене. Но для того, чтобы это в такое место продать, надо там с этим товаром физически оказаться. Реальность такова, что каждый, кто будет находиться у вас на пути, непременно захочет взыскать плату за провоз товара. Моря и океаны позволяют таких посредников миновать – если не всех, то, по крайней мере, очень многих. И оставить львиную долю прибыли себе.
Правда, для того, чтобы морями пользоваться и чтобы товар никто не отбирал, надо контролировать если не всю акваторию (это редко возможно), то хотя бы ключевые точки в виде удобных бухт и необходимых для торговли проливов. Не получается все проливы – так хотя бы часть. Чтобы, опять же, снизить количество посредников и оставить больше денег себе.
Именно поэтому Российская империя, начиная, по крайней мере, со времен Екатерины Великой, так настойчиво стремилась к Константинополю – контролируемый турками этот бывший центр Византийской империи находился на пути из Черного моря в Средиземное. Его захват резко расширил бы зону торговли без чужих пошлин.
Изо всей плеяды российских императоров и императриц прозвище Великих получили два человека – Петр I и Екатерина II. И оба отметились тем, что «пробили» для России окна в мировой океан – Петр на севере, на Балтику, а Екатерина на юге, в Азовское и Черное моря.
Любой, кто играл в любую из «Цивилизаций», понимает, что для таких свершений недостаточно просто построить флоты и отправить их что-то там завоевывать или контролировать. Эти процессы требовали длительной подготовки – Петр, например, даже перенес столицу, создав с нуля, на болотах, блистательный Петербург, который стал главной базой России на Балтике.
Екатерина же, чтобы надежно закрепиться на черноморском побережье, затеяла масштабную колонизацию Новороссии – степного края, до этого знавшего лишь ватаги разбойников, бросавшихся на север в очередной набег за рабами. Теперь же в «Диком поле» вырастали города, поля и заводы. Безлюдные районы превращались в такую же, как и в других местах, Россию, с церквями, военными гарнизонами и ямской почтой. На неосвоенные места приходила цивилизация.
Получив доступ к морям, русские быстро их осваивали и вдалеке от своих исконных земель. Именно российская экспедиция, например, открыла Антарктиду в первой четверти XIX века. Русские основали колонии на Аляске и в Калифорнии – в том самом штате, где сегодня разрабатывают львиную долю видеоигр и где уже столетие снимаются самые кассовые фильмы мира.
Ассиметричный ответ
Но ни Аляска, ни владения в Калифорнии так и не были удержаны. Принято считать, что Аляску, например, у нас выкупили чуть ли не обманом, но на деле российским дипломатам пришлось раздать немало взяток, чтобы американцы согласились приобрести ее по неплохой, как казалось, цене. Причина была проста – Россия, хоть и интересовалась морями, но была (и остается), в первую очередь, сухопутной державой.
Эту роль определила география – русским хронически не везло с удобными портами. Какие-то из них, как Петербург, не позволяли выйти в мировой океан, минуя контролируемые другими державами проливы. Какие-то, как Архангельск или Мурманск, находились в суровых климатических зонах. А какие-то, как Владивосток, находились слишком далеко от основных центров страны, где проживала большая часть населения и находилась большая часть промышленности.
Нельзя сравнивать эти порты с Нью-Йорком, Лос-Анджелесом или Лондоном, где можно удобно держать большие торговые и военно-морские флоты, способные спроецировать силу или свои логистические возможности в любую точку земного шара. «Рулетка Civilization» выбросила русских на сухопутную карту и наделила их сухопутной судьбой.
Но эта сухопутная судьба вовсе не означает «ненужности» флота. Ведь, помимо обеспечения торговли и увеличения прибыли, остающейся «дома», он может оказаться большим подспорьем на войне. Даже если вы, в силу своей «сухопутной» сути, не можете выставить такого же крупного флота, как и сугубо «морской» по своей сути, противник, обладающий удобными портами и школой создания «великих флотоводцев», как в той же Civilization.
Германия, к примеру, в обеих мировых войнах значительно уступала в промышленном потенциале коалициям своих противников. Как только проваливались ее попытки закончить войну быстро, она оказывалась в положении обреченной на поражение. Но оба раза это поражение оттягивал подводный флот – он так хорошо действовал на морские коммуникации противника, что несколько раз ставил Британию чуть ли не на грань голода. А во Вторую мировую замедлил открытие Второго фронта во Франции не менее чем на год – потому что союзникам, прежде чем начать накопление в Британии войск для высадки, пришлось сперва выигрывать морскую битву за Атлантику с германскими подлодками.
Получается, что флот даже для сугубо сухопутной державы может оказаться вполне весомой гирей, которая влияет, в том числе, и на масштабные наземные операции. И отказываться от него – значит заранее отдавать противнику инициативу как на море, так и частично на земле.
Холодная война
Советский Союз почувствовал пользу флота на себе в Холодной войне. Он как раз противостоял «морским» державам вроде США и Британии. Флоты НАТО были несоизмеримо сильнее, но СССР это не смущало. В Москве понимали, что развернувшееся противостояние оказалось глобальным, и играть надо на всей мировой «шахматной доске», а не только там, где удобно.
Польза флота стала особенно очевидна в начале 60-х годов, когда при его помощи удалось разместить ракеты на Кубе. Последовавший Карибский кризис едва не поставил мир на грань ядерной войны, но он же заметно укрепил советские позиции в Латинской Америке. События оказались настолько эпохальными, что их обыгрывали даже в различных частях Call of Duty, посвященной Холодной войне.
Именно наличие активно развивающихся военного и торгового флотов позволило СССР действовать во всех уголках земного шара. В 60-е, в разгар Вьетнамской войны, казалось, что экспансия левых режимов будет продолжаться вечно, и Америка, которую мы знаем, падет. Эта атмосфера предчувствия поражения отражена и видеоиграх. Вспомните, скажем, хадсоновское «под угрозой сам наш образ жизни» в самом начале Call of Duty: Black Ops или Cold War. Или паранойю црушника Донована из Mafia 3.
Сильный противник с могучими флотами боялся не просто победы СССР в Европе, но того, что красные завтра придут вот прямо сюда, в Соединенные Штаты, – и никакие моря и авианосные ударные группы не спасут.
Новые испытания
Советский Союз на пике своего могущества построил второй флот в мире, который был способен бросить вызов американскому вблизи своих береговых вод. Или составить серьезную конкуренцию в мировом океане за счет возможных ассиметричных действий – как, например, на Кубе в 60-е.
Но затем случилось то, что случилось, и Союз приказал долго жить. Великая геополитическая катастрофа не прошла бесследно – наследница СССР Россия уже не может содержать такой масштабный флот. Да и десятилетия хаоса в государстве тоже дали о себе знать – многие исследования были отменены, что-то встало на паузу, а что-то сильно замедлилось.
Но у России остались атомные крейсера (надводные и подводные), часть баз и даже конструкторские школы. Флот продолжает существовать и развиваться, по-прежнему представляя собой угрозу для противника и козырную карту в колоде Москвы.
Именно благодаря флоту Россия может, например, снабжать группировку в Сирии и влиять тем самым на ситуацию на Ближнем Востоке так, как надо ей, а не другим державам. Именно там флот стал применять свое самое распространенное высокоточное оружие – крылатые ракеты «Калибр», позволяющие точно поражать цели на удалении в полторы тысячи километров от точки пуска.
Несмотря на свои меньшие, чем у США или Китая, размеры, российский флот может похвастаться более чем весомыми козырями в рукаве. Это гиперзвуковое оружие, которого пока что на вооружении нет ни у кого другого. Отразить удар такого оружия невозможно. Гиперзвуковая ракета «Циркон» прошла почти все необходимые испытания, и ее начнут массово ставить на боевые корабли уже в этом году.
Ну и, наконец, флот – это носитель ядерной триады. Атомные подлодки со стратегическим ядерным оружием – очень сложная цель. Добраться до них нелегко – а это значит, что они успешно хранят мир через угрозу ядерного уничтожения для всякого, кто решит уничтожить Россию. Это тоже обыгрывалось в компьютерных играх – в дополнении «История Сэма» к Metro: Exodus, к примеру, можно взять под контроль, как минимум, один прибрежный регион США. Для этого надо только дойти до его берегов на старой, проржавевшей за десятилетия апокалипсиса, российской подлодке с ядерными ракетами.
Хотя Россия, в первую очередь, сухопутная держава, ей нужен флот. Для множества самых разных целей – от торговли до проецирования своего влияния в разные точки Земного шара, а также для самозащиты. И так будет всегда, пока она будет крупной и сильной державой со своими интересами. Наш флот, как и любой влияющий на реальный мир фактор, не раз отражался в произведениях искусства, включая видеоигры. Будь то гиперболизированный Red Alert с советскими дредноутами, многопользовательская игра World of Warships или максимально серьезный симулятор вроде Flanker, где можно сесть за штурвал какой-нибудь «сушки» и взмыть в воздух с палубы «Кузнецова». И нужда в таком флоте лучше других факторов гарантирует ему долгую и интересную жизнь. А это значит, что мы еще не раз увидим его корабли в видеоиграх.