«Вторжение» — блокбастер, в котором хотят уничтожить Москву
Скомканное продолжение истории про войну людей и инопланетян, где нет почти ничего интересного
Первым фильмом стартующего 2020 года уже точно станет новый фантастический блокбастер Федора Бондарчука. Во «Вторжении» отечественный режиссер пытается угнаться за тремя зайцами сразу: продолжить историю Юлии Лебедевой, как следует разрушить Москву и сделать не просто шумный боевик, но актуальное кино про сегодняшний день.
После финала оригинального фильма прошло три года. Школьница Юлия Лебедева (Ирина Старшенбаум) становится студенткой одного из престижных вузов столицы. Однако случившиеся с ней события не прошли бесследно: она находится в постоянной депрессии, хамит преподавателям, почти не общается с сокурсниками, любит выпить, а после каждого учебного дня отправляется к папе (Олег Меньшиков) на работу — там девушку обследуют лучшие ученые России. После контакта с пришельцами в финале «Притяжения» у Юлии обнаруживаются внеземные способности. Отец сильно за нее волнуется и настойчиво предлагает ей отправиться, например, на Камчатку — подальше от всего. И не напрасно: вскоре на Землю вновь обрушиваются инопланетяне, и девушка окажется между трех огней — двух бывших парней и какой-то непонятной хреновины, нависшей в воздухе над Москвой.
Оригинальное «Притяжение», несмотря на все претензии к нему со стороны аудитории (в первую очередь, благодаря ролику Bad Comedian), очень успешно выступило в прокате и было по сути первым не стыдным отечественным фильмом в жанре young adult. Проблема в том, что даже в 2017-м эта ниша уже исчезла из трендов, а уж в 2020-м снимать, условно говоря, «русского «Дивергента», казалось еще более сомнительным занятием. Но Бондарчук, опять же при всех своих недостатках, обладает очень важным достоинством для коммерческого режиссера — он очень чутко чувствует перемены в запросах аудитории и рынка. Именно поэтому «Вторжение» — не просто первый сиквел в карьере постановщика, не лобовое продолжение в уже освоенном жанре, но скорее, важный кирпичик в основании будущей большой фантастической вселенной. «Скорее» — потому что все будет зависеть от кассовых сборов. То что Бондарчук думает именно в эту сторону, у меня нет сомнений — в личном интервью на «Игромире» он не подтвердил, но и — как показалось, с легкой лукавой улыбкой — не опроверг мое предположение.
Повторить успех «Притяжения» сиквелу будет довольно сложно. У первого фильма, если говорить не только о визуальных достоинствах и мемах, которые он породил, был очень простой и внятный посыл, что редкость для отечественного развлекательного кино. Это фильм про тяготы взросления с одной стороны, и про защиту родного дома/района/страны от чужаков — с другой. Обе темы звонко рифмуются в кино уже не один десяток лет, поэтому у Бондарчука получился универсальный и ясный сюжет — поменяй язык и декорации, и он будет понятен хоть в США, хоть в Китае, хоть в Чертаново.
В сиквеле же основная идея немного затирается под грузом постоянно усложняющихся обстоятельств и еще более фигурных спецэффектов. Во «Вторжении» один на другой наслаиваются другие истории: про незримую угрозу России со стороны неизведанного и трудно объяснимого врага (сюжет вполне достойный еженедельных итоговых новостных передач) и, конечно, про женскую силу (но об этом в соседних залах будет идти один фантастический фильм со световыми мечами и дроидами, так что вряд ли публика в столь неравной битве выберет «Вторжение»).
Юлия теперь — не просто студентка и молодая москвичка, а почти мессия, способная либо загубить, либо спасти весь мир от инопланетян. Количество окружающих ее мужчин стремится к бесконечности — в фильм возвращаются все важные герои оригинала, к которым присоединяются новые персонажи. Самый странный и (неожиданно) притягательный — надоевший всем артист Петров, который тут больше всего похож на Эдварда Нигму из финала «Бэтмен возвращается». Только с русским колоритом и более открытой и чистой душой. Этот странный ансамбль из людей, пришельцев, российских военных и даже собак пытается снова спасти человечество от неизведанной угрозы.
Наверное, определенное обаяние «Притяжения» было в камерности происходящего — весь сюжет оригинальной ленты по сути не вылезал за пределы района Чертаново. К финалу ты так или иначе погружался в атмосферу огороженного столичного района, запоминал характеры главных героев, возможно, даже переживал за кого-то в завершающей битве.
«Вторжение» — очевидный и отчаянный выход из зоны комфорта, попытка масштабировать некогда очень личный конфликт до размеров большого мегаполиса. И увы, скорее неудачный. Бондарчук сваливает в один котел все традиционные ингредиенты для подобных историй: неведомые приспособления пришельцев, постоянно ошибающиеся спецслужбы, недовольные и бушующие толпы простых людей, бунт электроники и гаджетов, fake news, сложные любовные взаимоотношения между центральными персонажами и яркие спецэффекты, погружающие Москву под воду. Но это все, пропущенное через режиссерский блендер, к сожалению, не собирается в цельную картину.
Если первая половина «Вторжения», когда в сюжете остается еще много неизвестных, мало-мальски интригует, то помпезный и патетичный финал не вызывает никаких эмоций. Это дорогое (по отечественным меркам), не худшее в мире, но в плохом смысле похожее на все вокруг фантастическое кино — от «Пятого элемента» до того же «Дивергента». Кроме красиво обволакивающей столицу воды и перекошенной гримасы Петрова здесь нет ничего интересного.
Еще несколько месяцев назад казалось, что именно «Вторжение» будет флагманом отечественной фантастики на рубеже 2019 и 2020 годов (напомним, что с разницей всего в несколько месяцев в прокат продолжают выходить «Аванпост», фильм Бондарчука и более медитативная «Кома»). Я еще не видел «Кому», но сейчас кажется, что фильм Бондарчука имеет все шансы, чтобы стать худшим в тройке (и это при всех ужасах, что есть в «Аванпосте»). Он находится как будто между двух миров — наглой камерной подростковой фантастики и помпезных аттракционов с разрушением городов в духе Роланда Эммериха. И на финальных титрах с ужасом понимаешь: отказ от продолжения «русского «Дивергента», возможно, был большой ошибкой.